– Ты не сменила ее обратно?
– Э, мне было лень по-новой разбираться со всеми бумагами, а потом, никто в фирме не знал, что я была замужем, так зачем же говорить им, что я развелась? Я плачу все налоги сама. Плачу за медицинские услуги как незамужняя. Так что в этом нет ничего противозаконного.
– Ты пошла на сумасшедший риск, – сказала Джастин и чуть не расплакалась. Бен посмотрел на нее недоуменно.
– Прекрати себя истязать, – сказала Роберта и взяла ее за руку. – Ты все время делала правильный выбор. Не дай им сломить тебя. Не отказывайся от своих целей. Не выходи замуж за фирму. Это погубит твою жизнь. Я могу сказать это с полным правом, я ведь не партнерша твоей матери по бриджу. Скажу тебе, это того не стоит.
– Почему ты не уходишь? Мне правда нужно знать.
– Ты шутишь? Знаешь, сколько стоит учеба в колледже?
Джастин понизила голос, хотя Бен сидел прямо перед ней.
– А отец помогает?
– Да, но Бен его заботит далеко не в первую очередь, – сказала Роберта, обгладывая свиное ребрышко. – У него есть свои дети, два дома, две ипотеки, плата за колледж.
– Он не хочет оставлять… жену? – Джастин говорила сейчас, как ее мать.
– А кому это нужно? – отбрила Роберта. – Ни за что, у меня не было ни времени, ни терпения, чтобы обустраивать домашнее хозяйство с этой размазней. Такой растяпа! Забудь об этом, он мне не нужен. Но ребенок – это совсем другое.
Джастин посмотрела на Бена, который все это слышал. У него было такое же суровое выражение лица, как когда он рассказывал ей про свои соревнования по шахматам. О чем он думал, когда его мать вот так поносила его отца?
Когда она рассказала Роберте о том, что с Барри все кончено, Бен незаметно вышел из комнаты, штаны висели у него на бедрах.
– Какая жалость, – сказала Роберта, закинув босые ноги на стул. – Я и вправду подумала, что ты нашла своего человека.
Хлопнула дверь, и громкая музыка с множеством ударных донеслась с другого конца дома.
– Так вот откуда твои познания в рэпе.
– Ха, неужели ты думаешь, что корпоративный юрист, еврейка пятидесяти двух лет от роду сама не узнает о существовании «Ту Догз Кул»?
– Он очаровательный, – сказала Джастин.
– Я знаю, – торжествующе ответила Роберта.
Джастин вернулась в офис в девять тридцать и провела два часа, расписывая перевод компании из паевого фонда в акционерное предприятие. Она зашла в библиотеку, чтобы свериться с документами, Никки сидел на стуле, положив на стол свои невероятно длинные ноги; грудами валялись распечатки данных «Moody's», наверное, не меньше чем за год. Увидев ее, он выпрямился.
– Привет.
– А я думал, ты ушла на весь день, – пробормотал он.
– Не могу уходить надолго, – устало вздохнула она.
Она рассказала ему про обзор, которого потребовал Фарло, и он нахмурился.
– Я передала его Рокси, – сказала Джастин, – но он спросит…
– Ну и что, – ответил Никки, почему-то разозлившись. – Он поступил неправильно. Почему ты все время, как помешанная, беспокоишься, что он подумает? По-моему, ты уже достаточно взрослая, чтобы давно уже разобраться со своими комплексами относительно родителей.
Он хочет ее оскорбить? Разве она помешалась на Фарло? Никки был непроницаем. Джастин легла щекой на стол.
– Вообще-то надо бы спросить тебя: «Что это должно означать?», но я слишком устала и мне все равно.
Он сел рядом с ней, очень близко. Она посмотрела на него, не поднимая головы со стола, – такой внимательный, такой тонкий, такой юный. У него не было возраста. В воздухе возникло странное напряжение. Она бы даже была готова поспорить, что он сейчас поцелует ее, если бы это был не Никки, и они были бы не в библиотеке.
Он положил руку ей на голову, а другой накрыл ее руку. Стало тепло и приятно. За столом, заваленным «Moody's»!
За столом, заваленным «Moody's», с младшим сотрудником, которому всего лет двадцать шесть, а вот это уже пошло. И обязательно сейчас войдет Дриггс, и ее карьера будет окончена.
У нее перед глазами мелькнул диванчик в комнатке рядом с женским туалетом.
Она заставила его встать. И они пошли, по отдельности, с непроницаемым видом, в его кабинет, который был ближе всего. Он прижал ее к двери, но он был значительно выше нее. Джастин потянула его за собой на пол и поцеловала.
Он был молочный и солоноватый. Ее язык тут же потянулся к его шраму, и она занялась им. Это очень волновало. Никки: кто бы мог подумать.
Такой стройный, такой подтянутый – о ней ли он думает сейчас?
– Пойдем ко мне домой, – сказал он через какое-то время.
– Ты знаешь, это неправильно.
– Мне плевать.
Одним движением она встала, оправила юбку и надела туфли.
– Пойдем.
– Я живу в пяти кварталах отсюда, – сказал он, и они вышли во влажный ночной воздух.
– Как удобно.
– Давай возьмем такси, – сказал он, подзывая машину.
Он жил в комнате, похожей на гостиничную: полосатый гостиный гарнитур в полутора метрах от кровати и телевизор, встроенный в потолок. Это была корпоративная квартира. Никки Лукаш был таким загадочным, таким знакомым, таким непонятным. Она и не думала, что он ей нравится, и вот она уже приподнимает бедра, чтобы он снял с нее колготки.
Они упали на кровать, и ей плевать было на Барри, плевать на Никки и на себя саму. Джастин была здесь и сейчас. В темноте ее рот опять нащупал его шрам. Его тазовые кости чуть не проткнули ее. И вот уже он разворачивает презерватив, а еще через две минуты, даже меньше, он лежал на ней, дрожащий и усталый.
– Извини, пожалуйста, – сказал он обычным голосом. Как будто говорил о пропущенной опечатке.
– А, не беспокойся об этом.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил он.
– Ну, если мы сможем переиграть это через несколько минут, это не страшно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116