– Я скоро вернусь.
Не так просто оказалось пройти несколько шагов по дорожке от своего дома и дойти по такой же дорожке до соседнего, где жили сестры Бендинг, – ноги слушались ее плохо. Но все же она доковыляла до крыльца дома Лав и Лоб и нажала на кнопку звонка.
В конце концов из двери, на всякий случай не снимая цепочки, выглянула Лаванда, одетая в пострадавший от моли халат и футбольные гетры.
– Ой, привет, Митци. С тобой все в порядке? С волосами у тебя не пойми что творится, лицо все блестит. Ты не заболела, дорогая? Ай! – Лаванда глянула на нее широко распахнутыми глазами. – Ты же совсем распустилась, дорогая! Ты слишком часто скрашиваешь одинокие вечера бутылкой джина, и тебя пора спасать. Мы знали, что это может случиться очень скоро. Заходи, дорогая. Мы с Лобелией попробуем тебя подбодрить.
Раздался металлический скрежет, и Лаванда распахнула дверь.
Войдя в прихожую, в которой было чуть прохладнее, чем на улице, – и это осенней-то ночью, – Митци улыбнулась.
– Спасибо, но я в полном порядке. Я не одна, со мной мои девочки, мы отлично провели вечер, но к нам только что заходил молодой человек, и он спрашивал вас, и я решила, что мне нужно зайти и посмотреть, не пришел ли он… то есть, не впустили ли вы его в дом. Я, конечно, знаю, что вы не стали бы этого делать, но…
– Да-да, дорогая, мы его впустили. – Лаванда с довольным видом кивнула. – Он наверху, в спальне, с Лобелией.
– Господи Иисусе! – простонала Митци. – Что же, теперь только не паникуйте. Вы позвоните в полицию, а я поднимусь наверх и посмотрю, что я могу сделать.
– А зачем нам нужна полиция, дорогая? – осведомилась Лаванда. – Для них у нас теперь и места не найдется. Да если бы и было – по вечерам работает только этот туповатый Том Ходжкин. Конечно, если с ним дежурит тот милый молодой сержант, мы могли бы потесниться и…
– Черт возьми, мы не на вечеринку их зовем, Лав. Не важно, кто там дежурит. Все очень серьезно. Просто позвоните им и скажите, что этот человек ворвался в ваш дом и захватил в заложники вашу восьмидесятидвухлетнюю сестру и…
– Лобелии восемьдесят один с половиной, – сердито сообщила Лаванда. – А мне семьдесят девять. И ее никто не захватывал в заложники. С тобой точно все в порядке, а, Митци?
– Лав, послушайте, никогда, ни за что нельзя впускать в дом незнакомых людей. Вы ведь это и так знаете, да?
– Да, дорогая, конечно знаем. Мы вовсе не выжили из ума. Но это не посторонний. Его прислал доктор Мерридью. Поскольку мы повесили в кабинете объявление. Господи, Митци, неужели ты забыла? Мы написали объявление о том, что сдадим комнату, дорогая. А вот и он. Слушай…
Митци испустила вздох облегчения и только тогда заметила, что сильно дрожит. Ноги ее почти не держали, и она осела на нижнюю ступеньку, покрашенную еще в пятидесятые годы, – пыльную, выцветшую до бурого цвета, – а Лав в это время развернула какой-то листик бумаги.
– Смотри. Видишь? Письменная рекомендация от доктора Мерридью. Этот молодой человек недавно принят на работу в больнице Уинтербрука, а с жильем случилась неувязочка – его квартиру уже сдали, и доктор Мерридью посоветовал ему обратиться к нам. Он паралитик. – Лаванда заулыбалась. – А зовут его Шег.
– Как? – Митци с трудом разобрала каракули на листочке. – Да нет же, здесь написано, что он парамедик. И зовут его Шей, Лаванда. Шей.
– Ой, – Лаванда внимательно рассмотрела записку. – Ну да, возможно, и так. Почерк доктора Мерридью разобрать почти невозможно. Вот почему в аптеке всем достаются не те лекарства. Помнишь, как-то твоему Лансу нужна была мазь от бородавок, а вместо этого ему дали стероидный крем, который должна была взять миссис Элкинс для своего Артура? Как мы все тогда посмеялись. То есть, я хотела сказать, что твоему Лансу было еще ничего, но Артур, наверно, чуть не скончался от геморроя. А помнишь, как..
– Да-да… – Митци с трудом поднялась на ноги. – Как я вижу, у вас тут все в порядке, хотя, конечно, в такой поздний час не стоило бы приходить снимать комнату, но…
Окончание этой фразы так и не прозвучало, поскольку в тот самый момент с верхнего этажа спустилась Лобелия, которая улыбалась почти так же широко, как незадолго до этого Лу, а с ней шел красавец Шей.
– А, Митци, рада тебя видеть. Тебя не тянуло наложить на себя руки, дорогая? Это Шей Донован, наш новый жилец. Мистер Донован, познакомьтесь с Митци Блессинг, нашей соседкой.
Они довольно неловко пожали друг другу руки.
– Мы уже встречались, – объяснила Митци Лобелии. – Лав вам все расскажет, а мне пора домой.
– Митци решила, что поздновато сейчас развлекать у себя в гостях джентльменов, – проговорила, надувшись, Лаванда, после чего наклонилась и натянула футбольные гетры до колен. – Она за нас беспокоилась – по крайней мере, она так сказала. Честно говоря, – она захлопала бесцветными ресницами в сторону Шея, – мне кажется, ей было просто одиноко. Она в разводе, ну, вы понимаете.
Шей понимающе улыбнулся Митци.
– Мои родители тоже в разводе. А мне, когда я пришел, показалось, что вы замечательно проводили время.
– Так оно и было, – уверила его Митци. – Я приготовила ужин для дочек и…
Лобелия задохнулась от смеха.
– Приготовила! Ты? Ничего себе, что творится!
– Да-да, понимаю, но со мной все-таки все было в полном порядке, мне просто показалось, что слишком уж поздно собрался посетить вас мистер Донован, и я подумала…
Шей откинул с лица волосы, но растрепанные пряди тут же упали обратно.
– У меня вышла неувязочка с квартирой: я предполагал снимать квартиру вместе с еще одним человеком, в Уинтербруке, но сегодня вечером оказалось, что там все уже поселились, поехал обратно в больницу, чтобы узнать, нет ли в городе маленькой гостиницы, а в приемной в клинике оказался местный терапевт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107