Глаза ее наполнились слезами, и все лицо вытянулось.
Она упала на колени, и ползая по полу, пыталась собрать кусочки, повторяя: «Бедная моя ракушка, что же мне теперь делать!»
Разбитая ракушка переполнила чашу ее терпения, она упала головой ему на колени и разрыдалась, пытаясь сказать, сквозь слезы: «Прости меня, прости, я же никогда раньше не плакала, да?»
Он до крови закусил губу, чтобы тоже не расплакаться, но быстро взял себя в руки. Действительно за девять лет он впервые видел, как она плачет. Она умоляюще смотрела на него, и под этим тяжелым взглядом он вышел из комнаты, оставив ее в полном достоинства одиночестве, но долго еще ее взгляд маленькой девочки, разбившей любимую игрушку, стоял перед его мысленным взором.
ГЛАВА 17
Утром, побрившись, Кельвин позвонил Грейс.
Он хорошо выспался и почувствовал себя виноватым и пока ждал ответа, кисло смотрел на мокрые крыши Колдминстера за окном. Судьба явно занесла его в этот город, чтобы испытать на прочность, но Кельвин надеялся, что самое тяжелое он уже оставил позади, иначе он не выдержит.
Грейс спросила: «Так ты навсегда решил застрять в этом скучном сером городишке и бездельничать?» Голос ее звучал устало. «Давай все выясним, давай сходим к адвокатам и что там еще нам нужно сделать? – не превращай это в фарс! Ради бога, объясни Григ, что ты собираешься делать, скажи ей, что она сама должна делать или выброси ее из головы. Сейчас иду, Майкл!» Ее голос потеплел. – Я иду гулять с Майклом и не намерена больше обсуждать всю эту чушь с тобой, и заставлять его ждать!»
Она бросила трубку и он изумился ее холодной ярости. Подумав немного, он понял, что она абсолютно права, поэтому тут же позвонил Григ.
Коротко он спросил: «Чем занимаешься?»
– Собираюсь в университет.
– Отлично. Приходи ко мне к семи, пойдем поужинаем. – Он помолчал. – И ради бога, реши для себя, чего ты хочешь, и объяснись, наконец, с семьей, иначе я ближайшим поездом уеду в Лондон.
Он взял книгу – «Историю человеческих рас», попытался читать, но понял, что мысли не идут в голову и пошел прогуляться перед обедом. После обеда он немного поспал и начал изучать план своей работы, оказалось, что работать в Колдминстере гораздо труднее, чем там, на острове – казалось, тучи со всей Англии собрались над этим городом. Весь день с неба доносился грохот сталкивающихся облаков, и в который раз его посетило ощущение запертости в тюремной клетке и какой-то неизъяснимой тупости. Открыв запотевшее окно, он понял, что заболевает, выпил стакан воды, плюхнулся назад в кресло и немигающим взглядом уставился на драгоценный камень во лбу индийского бога, на котором играли отблески каминного пламени ему показалось, что он постепенно затвердевает, как затвердевает и покрывается коростой металл в изложнице.
В дверь постучали – Кельвин включил свет и увидел, что уже больше семи.
Вошла Григ, сняла шарф, пальто, потянулась и сказала: «На улице мерзко.»
– Я знаю. Кажется, будет буря.
Она посмотрела в мрак за окном, как будто боялась увидеть там что-то страшное, потом прошлась по комнате и остановилась у портфеля, где он хранил материалы по Замыслу.
– Можно посмотреть?
– Я бы предпочел тебе пока этого не показывать.
– А что там?
– Ничего особенного, там только план одной работы, которая займет может пять лет, а может и больше, всю оставшуюся жизнь. Это огромный труд, и делать его надо, сидя на одном месте. Ничего такого светского в этой работе нет. И скоро я займусь этим делом вплотную». Он холодно на нее посмотрел: – «Знаешь, зачем я тебе все это говорю?»
– Нет.
– Я тебе это затем говорю, что ждать я тебя не буду – я этим буду заниматься независимо от того, будешь ты рядом или нет. Или ты идешь со мной, или нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что ты будешь жить здесь со мной до тех пор, пока я не получу развод и не смогу на тебе жениться, или ты прямо сейчас уйдешь отсюда и из моей жизни навсегда. – Она сильно побледнела, но он старался говорить как можно серьезнее: «А сейчас мы пойдем в «Корабельный колокол» ужинать.
Он помог ей одеть пальто, оделся сам и они молча дошли до «Корабельного колокола». Он заказал жареных цыплят и бутылку легкого вина.
В полной тишине они плотно поужинали, и уже после кофе Кельвин сказал: «Сейчас мы поднимемся в бар и чего-нибудь выпьем, а потом пойдем домой.»
Они поднялись в бар, уселись на высокие табуреты у стойки и заказали по бокалу Драмбуйе. Кельвин весь вечер ни разу не посмотрел по сторонам, и только на выходе увидел ту самую женщину, одиноко сидевшую в углу за бокалом вина. Лицо ее по-прежнему было подобно свежей розе под пышной шапкой иссиня-черных волос, и Кельвину послышалось, что она говорит те же самые слова: «Пойдем со мной. Пойдем скорее, а она исчезнет.» Ее восхитительные глаза остановились на секунду на Григ, и она снова опустила взгляд в бокал с вином.
Выйдя за дверь, Григ облегченно выдохнула: «Кажется, она все еще ждет тебя.»
– Да, – Кельвин попытался выдавить из себя улыбку. – Кажется действительно ждет.
Григ явно была напугана, ее щеки порозовели.
– Так ты за этим шел в бар?
– Да.
На улице по-прежнему свирепствовал ветер, небо опустилось еще ниже. К темному окну прилипла старая газета, и ветер пытался оторвать ее и унести прочь.
Кельвин заметил: «Ну нас и ночка впереди ждет.» Он потянул ноздрями воздух: «Ветер с гор дует, может, хоть пыль хорошенько выбьет из этого города. Пойдем».
Молча они дошли до его пансиона – впервые они шли, не держась за руки. Григ чувствовала себя так, как будто его от нее отрезали – вид у нее был совершенно несчастный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53