Она даже не догадалась сразу позвонить Стиву. Может, он мог бы что-то сделать по горячим следам… Странно, она вовсе и не жаждала ехать в эту Америку, но отказ совершенно выбил ее из колеи. Она как будто мгновенно протрезвела от опьянения, в котором находилась с тех пор, как появился Стив.
И вот она снова одна в своей комнате с обшарпанной мебелью, с портретом мамы в черной рамочке и завядшим, засыхающим букетом в корзине.
Для начала она выбросила букет. Хотя букет-то уж вообще никакого отношения к визе не имел, он не имел отношения даже к Стиву, но Люда отнесла его во двор на помойку, поломала, запихивая в контейнер, уже полный другого мусора. Легче, конечно, не стало. Потом ей вдруг пришло в голову, что причина отказа в справке, которую ей добыл Никола. И она тут же набрала его номер. Сегодня он был на месте, как на посту.
– Никола, мне не дали визу, – с силой выдавила она из себя, потому что в горле снова стоял ком.
– Этого следовало ожидать.
– Что значит – следовало? Ты справку плохую сделал?
– Разве там справка не понравилась?
– Они сказали, что я неимущая.
– А что ты хотела? Четыре тысячи – это что, нормальный достаток для Америки? Это… – Он, видимо, прикидывал в уме, пересчитывая на доллары стандартную зарплату. – Сто тридцать долларов. А у них мусорщик сорок в день получает. И вообще это липа: ты же не на четыре тысячи живешь…
– Я – нет. Но ведь в «Ленпроекте» такие оклады. Что же, оттуда никто не может никуда поехать? Ты-то как-то получал визы, ты ездил…
– Я сам себе писал, – неохотно признался Никола, – я носил справку из моей мастерской, а не из «Ленпроекта».
– А мне? Почему же ты мне не написал?
– Но ты же у меня не числишься в штате…
– И как мне быть?
– Да никак. Зачем тебе ехать?
– Никола, ты свинья! – И Людмила повесила трубку.
Да! Он просто-напросто предатель. Мысли Люды закопошились в голове, ища выхода. И вдруг выход нашелся! Печатниковы! Давным-давно она работала в их кооперативе. Может, там можно сделать справку? Утром Георгий говорил, что весь день будет на месте. И она тут же снова поехала к Печатниковым.
…У них всегда кто-нибудь да был дома. Потому что дом был для них всем: и домом, и работой. Сам Гриша Печатников – директор, жена – конструктор, двое сыновей с женами – архитекторы.
Людмила любила бывать у них. Они жили в самом центре, а атмосфера в доме как в старой, обжитой провинции, откуда они, кажется, и приехали, только что поженившись. Огромная гостиная с кульманами и компьютерами, с разношерстной мебелью и старинным кожаным диваном, а наверху – бывший чердак, куда вела деревянная лестница в два пролета – кухня, спальни, столовая – в общем, жилые антресоли. Ремонт здесь был лет двадцать назад, поэтому все выглядело насиженным, налюбленным – в общем, обжитым.
Гостиная увешана картинами. И акварельки хозяина, и всевозможные работы детей: от первых рисунков цветными карандашами до масел и макетов каких-то аэродромов.
– Георгий, у меня проблемы, – начала Люда прямо с порога.
– Да ты раздевайся, – улыбался хозяин. Вообще, когда бы она ни пришла сюда, Георгий радовался так искренне, как будто только ее и ждал. Люда знала, что работы у него в мастерской всегда хватало, простоев не было, но для нее, – она подозревала, что не только для нее – время всегда находилось.
– Понимаешь, мне нужна справка для визы.
– Понял!
– Ты можешь сделать?
– Могу.
– Гришенька, что же я раньше к тебе не пришла!
– Все будет, Люсенька! Сейчас быстренько изготовим!
Георгий сел к компьютеру, порылся там, нашел трафарет и быстренько изготовил справочку.
– Сколько тебе зарплату писать?
– А сколько надо? Сколько у других?
– Давай тысяч пятнадцать напишем. Пятьсот долларов. Для них это, конечно, не деньги, а для нас, я думаю, в самый раз. Писать пятнадцать?
– Не знаю. Может, лучше двадцать?
– Нет, это много, представляешь, налог какой! – Он лукаво улыбался.
– А пятнадцать хватит?
– Думаю, да.
Потом делал копии, вносил справку в какие-то книги, заставил ее расписаться на копии.
– Это так надо? Столько бухгалтерии?
– Пусть будет! Если кто придет проверять, у нас все в ажуре.
– А Никола мне, представляешь, не дал справку, хотя я на него пахала столько…
– Ну, может, он тебя нигде не проводил. Все черным налом. – Он и Николу был готов защищать. Главное, чтобы вокруг все были спокойны и счастливы. Прекрасный человек этот Гриша Печатников.
– Гриша, милый, я тебя очень люблю! – Люда уж не знала, как его благодарить, и расцеловала в обе щеки.
– Да брось ты, Люсенька. – Он покраснел, засмущался как мальчик. – Раз я могу тебе помочь… Приходи, если что надо.
Домой она примчалась окрыленная, решив завтра идти снова. Она уже придумала, что скажет им, что эта справка с другого ее места работы. Пусть проверят, если хотят.
Снова была очередь посреди Фурштатской, снова страхи: дадут – не дадут, тихий ропот ожидавших своей участи и заплаканные глаза отказников.
И снова Люда оказалась в числе последних. Теперь она никак не ожидала отказа, хотя и в первый раз тоже не ожидала… «Это какое-то выкачивание денег… – злобно крутилась у нее в голове одна и та же мысль. – Сами говорят, что мы неимущие, и сами же на нас наживаются!» И правда, прошлый раз она заплатила сорок долларов, в этот – опять сорок долларов. Но главное – ее не пустят в Америку! Никогда! Потому что если она придет сюда в третий раз, то ей уже откажут на несколько лет. Она там у них в компьютере зафиксирована.
Дома она сразу села за компьютер. «Подумаешь, отказали! – уговаривала она себя. – Мне и без Америки неплохо. У меня работа…» Но работа на ум не шла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83