– Мы все были потрясены гибелью Тревора, – продолжала Мег, – и, я полагаю, каждый старался справиться с этим по-своему. Хенк не мог этого принять и обвинял тебя, я старалась по возможности смириться с этим. – Она перечисляла по пальцам всех, кого любила, а Денни поглаживал пряжку для ремня. – Кен, заботливый Кен, старался, чтобы никогда снова не произошло никакой трагедии, – она улыбнулась, – Эрин, как в убежище, спряталась в Парадиз-Вэлли. – Она долгим взглядом посмотрела на Денни, потом взяла посудное полотенце и принялась сама вытирать оставшуюся стеклянную посуду. – А ты, дорогой малыш, выбрал своим призванием, искушая судьбу, скачки верхом, верхом на всем, что имеет четыре ноги. – Повернувшись спиной к сыну, она охрипшим голосом процитировала ему Библию, отрывок из «Книги Бытия», который он слышал на арене по воскресеньям: – «И Бог благословил их, и сказал им… имею власть… над каждой живой тварью, сущей на земле».
Нарушив их беседу, в кухню ворвался Тим, видимо, услышав слова бабушки.
– Я думал, что это я твой дорогой малыш, ба!
– И ты, – сказала она, поцеловав его, а потом Денни, – вы оба.
– Ты не можешь иметь двух любимых.
– Нет, могу. Больше того, с твоим дядей Кеном их будет трое. – Она бросила Денни выразительный взгляд, когда на пороге появился Люк с неизменной жвачкой, оттопыривавшей щеку, прижимая к боку пузырь со льдом. – Но существует еще и этот человек…
Она повела Люка наверх, а Денни смотрел им вслед, пока мать, задержавшись на лестнице, не посмотрела вниз.
– У тебя какие-то проблемы, Дэниел?
– Полагаю, в данный момент у меня нет никаких проблем. – Он в знак одобрения поднял вверх большие пальцы, адресуясь сначала к Мег, а затем к Люку, который, глуповато улыбаясь под действием вина и обезболивающих таблеток, обнимал его мать.
Люк его отчим? Оставшись в темноте, Денни улыбнулся и подумал о том, что все могло выйти гораздо хуже. Он уже пообещал, что поможет Люку сделать пристройку к фургону, а дом ранчо останется в их с Эрин распоряжении. Если попросить, Кен сделает чертежи, обеспечит материалы и рабочих; и он попросит о чем угодно, сделает все, что угодно, как и Эрин, чтобы остаться на этой земле.
Денни ни о чем не жалел; его тоска по скачкам на быках со временем заглохнет, но если он потеряет Эрин, то все остальное потеряет свою цену. Возможно, он всегда будет скучать по арене, реву толпы и непокорным быкам, но любовь, которую отдают ему Эрин и Тим, ожидание еще одного ребенка, его мать и Люк могут заполнить эту пустоту. С помощью Люка он смог бы преуспеть и в скотоводстве тоже. Даже если теперь он уже никогда не станет чемпионом мира, возможно, в свое время в один прекрасный день Тим в менее опасном состязании, например, ловля телят арканом, добьется победы. Это неоригинальное покушение на бессмертие имело почти такой же сладостный вкус, как вкус победы.
Под одеялами Эрин придвинулась к нему, и он теснее прижался к ней.
– Я люблю вас, миссис Синклер, – шепнул он.
– Я тоже люблю тебя.
– А этот ребенок…
– Ты рад? – спросила она с замиранием.
– Ты же знаешь, что рад, – ответил он, целуя ее. – Мама горит желанием работать в магазине, – Денни задержал дыхание, когда Эрин скользнула под одеялом вдоль его тела, – так что ты справишься с обстоятельствами, если только этот бизнес не превратит тебя в магната.
– Или ты не станешь им, занимаясь разведением животных. – Эрин поцеловала его в ключицу. – Но я вовсе не жажду сильных изменений в Суитуотере.
– Как и большинство жителей Монтаны. – Денни снова задержал дыхание, когда ее губы коснулись его груди. – Я тоже больше не схожу с ума по этому.
– Но нужно сохранить город и торговый центр.
– Но таков прогресс. – Он лежал, боясь шевельнуться, пока она, целуя его, двигалась вдоль его ребер. – Как и человек, город не выживет, если не изменится в соответствии с веянием времени. – Говоря это, он имел в виду и себя.
Рот Эрин скользнул по его животу к шраму в том месте, куда много лет назад в Коди его боднул бык, к шраму, который заставил ее оставить Денни из страха за его жизнь; Эрин прижалась губами к выпуклому рубцу на коже, пробуждая в Денни волну желания и любви.
– У тебя не так уж плохо идут дела в магазине, – заговорил Денни, стараясь отвлечься, – сперва, приехав в Суитуотер, я этому удивлялся. Но ты молодец. Маме тоже хорошо бы чем-нибудь заняться, чем-нибудь, что приносило бы ей удовлетворение. – Он выдержал паузу. – Вести дела в одиночку трудно, я это знаю, потому что все эти годы работал один, даже мой собственный… – он не договорил. – Понимаешь, я хочу сказать, что горжусь тобой, Эрин.
– Я тобой тоже горжусь.
– Иди сюда. – Он привлек ее к себе и взял за руку – за руку, на пальце которой снова было его обручальное кольцо. – Я не хочу, чтобы все произошло слишком быстро. – Он поцеловал ее долгим, сладостным поцелуем и, приподняв голову, заглянул ей в глаза. – Думаю, мама была права, сказав, что я объезжал быков, – он даже не обратил внимания, что употребил прошедшее время, – стараясь всем доказать, что моей вины в гибели Трева нет и что я никогда не кончу, как он. Я считал, что просто люблю ездить верхом, но Кен говорил то же самое, что мама, и Люк, и это правда. – Он неуверенно подбирал слова. – Проехать верхом только половина дела, ты это знаешь, другая половина – это удачно соскочить и убежать без повреждений.
Денни поглаживал теплое, испытанное временем золотое колечко на ее пальце, и Эрин ждала, как бы предчувствуя его следующие слова. Они дались ему не легко, но когда он произнес их, они оказались такими же приятными, как женщина, оставшаяся в его объятиях на всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118