– Я рад, что снова встретился с тобой, – сказал Джейсон. – Сегодня был скверный бык, но хорошая скачка.
– Спасибо. – «Дерьмовая скачка», – добавил про себя Денни.
Внезапно Денни почувствовал себя человеком, у которого все в прошлом – и его очки, и очки этого парня из Техаса, которые объявил диктор: «Девяносто одно очко!» А теперь Джейсон Баркер, быть может, по молодости немного бестактно, но вполне обоснованно объяснил, насколько Денни глуп и безответственен и что выбранный Денни образ жизни был одной большой ошибкой.
– Джейсон! – Эрин подошла к ним со стороны загонов, обняла юношу за плечи и поцеловала в щеку. – Только взгляните на него – взрослеет не по дням, а по часам! А это кто? – Она обернулась к девушке, и Джейсон познакомил всех, включая и Денни, со своей подружкой.
– Вы нашли кого-нибудь для работы в магазине? – спросил Джейсон.
– Да, пожилую женщину, вдову, на неполный день, – ответила Эрин. – На этой неделе я оставила магазин на нее, но Дейзи обещала присмотреть.
– Вам повезет, – глаза Джейсона озорно сверкнули, – если, вернувшись, вы найдете свой магазин в порядке.
Эрин и Джейсон непринужденно болтали, как будто никогда не говорили друг другу обидных слов, но Денни не слушал их, мысленно он превращал свои шестьдесят девять в победные девяносто шесть очков, в тысячи долларов и в желанную пряжку.
Эрин попрощалась с Джейсоном, и парень, уходя, похлопал Денни по плечу, как один ковбой-ветеран другого, словно уравнивая его с собой.
Каждый сезон Шайенн был одним из четырех главных родео в мире, и Денни всегда любил его больше, чем конноспортивный фестиваль в Калгари, «Родео Салинаса» или «Пендлтонскую карусель». В этом году у него все складывалось удачно, но что, если он заблуждался относительно родео, заблуждался всю свою жизнь?
Как только Джейсон ушел, Денни немедленно повернул Эрин лицом к себе и грубо поцеловал.
– Зачем так? – спросила Эрин, когда он отпустил ее и она убрала волосы с его влажного плеча.
– Знаешь, – не ответил он на ее вопрос, – пойдем домой.
Она посмотрела в сторону парковочной площадки.
– Нет, к тебе в мотель, в твою комнату.
В это лето приезд Эрин стал самой лучшей частью Дней границы. Новое счастливое выражение ее лица подтверждало, что она и сама получает удовольствие, принося ему радость. В постели Денни, которой в последние несколько ночей стала постель в комнате Эрин в мотеле, она была безудержно страстной, какой Денни никогда ее не помнил. В скором времени он, возможно, уйдет от больших денег, уступит свое место кому-нибудь помоложе, но он все-таки еще мужчина.
– В мою комнату?
– На весь оставшийся день и вечер.
Фургон снова был в распоряжении Люка после той ночи, поэтому комната Эрин оставалась свободной. Эрин больше не произнесла ни слова. Она нашла Мег, чтобы удостовериться, что о Тимми есть кому позаботиться. Мег и Люк пообещали мальчику обед после того, как Люк закончит свою клоунаду, а потом вечер на карнавале под открытым небом вместо концерта кантри-музыки в исполнении Алана Джексона, на который они собирались пойти все вместе.
– Мы с Тимми вернемся поздно, – заверила их мать Денни, уловив настроение сына.
Его нетерпение, его желание, казалось, не остывали, а все больше разгорались, с каждым взлетом к наивысшей точке блаженства. Он считал, что теперь у них состоялся наконец медовый месяц.
Послеполуденный раскат грома, обычный для этих мест, как нельзя лучше соответствовал его настроению. По дороге в мотель они молчали, но Денни чувствовал, что Эрин наблюдает за ним. Это еще сильнее заводило его, хотя он уже ненавидел себя за то, что уподоблялся взбесившемуся быку.
Войдя в комнату, он быстро задернул шторы, выключил верхний свет, который включила Эрин, и повалил ее на кровать. Прижавшись губами к ее рту, он сорвал с нее одежду, не дав ей перевести дыхание. Если бы он вытащил буйного быка, который бы вертелся, крутился, извивался и брыкался, паршивого сукиного сына, который бы принес ему деньги, он, может быть, не чувствовал бы себя так отвратительно или так взвинченно. Денни старался сдерживать свою силу, чтобы не быть грубым, но он словно впал в безумие. Запах быков, рев толпы, ощущение веревки в руке, Джейсон Баркер и его девушка… все сейчас превратилось в Эрин под ним, вокруг него, в нем, и он бешено понесся.
– Господи, прости меня, – в конце он едва дышал, и жгучий стыд волной захлестнул его.
Еще лежа на ней, он зажмурился, представляя себе, что она чувствует. Он эгоистичный ублюдок; неудивительно, что много лет назад Эрин бросила его.
К его удивлению, когда Эрин заговорила, она казалась не рассерженной или напуганной, а просто ошеломленной.
– Ну и что все это означает?
– Хорошо, что мы еще женаты, – пробормотал Денни, спрятав лицо в ямочке у нее на шее.
– В некотором смысле.
– Ты хочешь сказать «в некотором смысле хорошо» или «в некотором смысле женаты»?
– И то, и другое. – Она плавными широкими движениями гладила его по спине, снова пробуждая в нем острое желание. – Ты в порядке?
– В порядке. – Она еще беспокоится о нем?! Отодвинувшись, Денни приподнялся на локте. – В меня словно вселился дьявол, но я действительно безумно хочу тебя.
– Это была хорошая скачка, Денни. – Ее пальцы продолжали поглаживать его кожу.
– В Пограничном парке или сейчас? – Он хмыкнул, почувствовав, что она, как всегда, видит его насквозь.
– Ну, – призналась Эрин с улыбкой, – и там, и здесь.
– Ты получила удовольствие? – спросил он после секундной паузы.
– Ты же видел меня на трибуне, – ответила она со вспыхнувшими глазами.
– Я имею в виду здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118