– Синклер, вернись! Назад! – закричали ему, когда Денни спрыгнул с ограждения загона.
Но адреналин подгонял его вперед, и к тому моменту, когда юноша без сознания упал на землю, Денни был уже за воротами и добежал до него, на долю секунды опередив Люка, оттеснившего разъяренного быка в загон. Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что ворота закрыты и на поле нет никого, кроме партнера Люка, человека с барабаном, склонившегося над распростертым в пыли телом.
– Он без сознания, – сказал Денни.
Люк, опустившись на колено по другую сторону парня, следил за Денни, который старался нащупать пульс на шее мальчика, пытался уловить движение грудной клетки, чтобы получить подтверждение, что тот дышит.
– Есть пульс?
– Не уверен, – ответил Денни и услышал стон, но не был убежден, что стонал не он сам. Он посмотрел на лицо юноши, убеждая себя в том, что видел, как дрогнули веки. – Лежи спокойно, оставайся здесь, тебе скоро помогут.
Санитары на носилках унесли с арены пострадавшего наездника под крики болельщиков, и Денни дрожа поднялся на ноги. У него совсем не осталось времени снарядить собственного быка; диктор уже объявлял имя Денни и кличку его быка, и к тому моменту, когда он произнес: «Суитуотер, штат Монтана», – Денни сидел на своем месте. У него не было времени задать себе вопрос, задуматься или почувствовать, как по спине стекает холодный пот, не было времени потерять самообладание, как случилось с Дейзи.
Несчастные случаи происходили, и это было в порядке вещей. Но Денни видел несколько лет назад, как на арене в Шайенне умер Лейн Фрост, двадцати пяти лет от роду, один из самых выдающихся объездчиков быков, каких когда-либо знал спорт, – талантливый, молодой, красивый, женатый, ушел из жизни; он также видел смерть Тревора, но не хотел об этом думать, тем более сегодня. Ковбои не грустят и не чувствуют боли.
На арене в течение восьми секунд Денни боролся за свою собственную жизнь, не позволяя себе думать ни о чем другом и используя силу этого быка себе на пользу, вкладывая в скачку всю свою силу. Ему показалось, что он и бык составляют единый слаженный организм.
Продержавшись восемь секунд, Денни спрыгнул и тут же почувствовал, что вместе с соскоком из него ушли силы, как будто он вскрыл себе вены, и вся кровь до последней капли вытекла из него; оказавшись на земле, он с трудом удержался, чтобы не рухнуть на колени.
Он сделал чемпионский раунд, или почти чемпион-ский, и его сердце стучало, как копер, забивающий сваи. Трибуны взорвались аплодисментами, и диктор объявил его очки, но для Денни это уже не имело значения. Подобрав свою черную шляпу, он отряхнул ее о свои сделанные на заказ щитки, и желтая пыль поднялась с красновато-коричневой кожи, защищавшей его бедра. Он протянул руку через плечо, снял со спины рубашки картонный квадратик с номером участника, вышел с арены и сразу же угодил в объятия Эрин.
– Денни, Господи, Денни. Как ты это сделал? После того как тот наездник… он умер?
– Не знаю, – ответил он сразу на оба вопроса.
– Никто ничего не сказал, они просто унесли его в «скорую».
– Позже кто-нибудь узнает.
Она обвила его руками, как питон, и прижалась щекой к тяжело вздымавшейся груди, и он так же крепко обнял ее в ответ.
– Я ужасно испугалась, Тимми расплакался, он остался с Мег, с ней и с Кеном, Дейзи тоже там, – бессвязно бормотала Эрин. – Мне стыдно, что я такая малодушная, но я должна была увидеть тебя, дотронуться до тебя…
– Я в порядке, Эрин.
Восемьдесят четыре очка. В итоге он занял второе место, не первое. Второе место. Он не мог избавиться от преследовавшего его чувства, что это место он украл у юноши, чью жизнь не мог прощупать кончиками пальцев.
– Я в порядке, – повторил он.
– Денни, это все же хорошие деньги.
Весь этот праздничный вечер после соревнований он продолжал молиться, не в силах выбросить из головы того мальчика, пока Люк наконец не принес известие.
– В университетской клинике сказали, что он выкарабкается. Потребуется несколько стежков на лице, немного антибиотиков, чтобы предотвратить инфекцию от этого грязного рога, черт знает где побывавшего перед тем, и пара швов на разорванных связках плеча. Ему повезло.
– Повезло, – согласился Денни.
Люк протянул другу еще одно пиво, и Денни осушил банку до дна, но даже не почувствовал хмеля. Он не замечал ничего вокруг: ни того, что позже его мать танцевала с Люком, ни повторенного по меньшей мере раз десять признания Эрин «Я беспокоюсь о тебе», ни того, что Кен ссорился в углу с Дейзи; он даже не удивился, что Кен так и не спросил его о деньгах, и не улыбнулся, получая в автомате выплату. Когда почти на рассвете они с Эрин отправились в постель, он не помнил, как занимался с ней любовью, и понял, что все это было, только очнувшись в ее объятиях, но так ничего и не мог сказать.
– Ты и прежде видел, как разбивались люди, сотни раз видел, – сказала Эрин, поглаживая его по голой спине.
– Знаю.
– Ты и сам часто разбивался.
– И это я тоже знаю.
– Ты ничего не отнял у него. Если бы он сделал свои восемь секунд, он мог бы не получить достаточно высокую оценку, и ты все равно мог бы победить.
– Да, – согласился Денни.
– Мне хотелось бы, чтобы ты смог получить свою золотую пряжку. – Эрин потрепала его по волосам и серьезно заглянула ему в глаза, не понимая, что на самом деле терзало его.
Денни молча смотрел в потолок, и многое проходило перед его глазами: Кемосабе; этот слетевший с рыжего быка парнишка, на месте которого мог быть Джейсон Баркер, если бы не бросил родео, или через несколько лет Тимми, или Тревор; Эрин, которая терпеть не могла смотреть скачки на быках, но приехала в Лас-Вегас ради него, позабыв о своем страхе;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118