ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Если эта чудесная,
возрождающая и просветляющая человеческое существование сила любви об
ычно, в порядке естественного бытия, направлена на кого-нибудь одного ил
и на немногие личности близких, родных, друзей, «любимых» Ц существ, кото
рые мы ощущаем нам духовно-сродными, или общение с которыми нам дает радо
сть, Ц то христианское сознание открывает нам, что таково же должно быть
наше отношение ко всем людям, независимо от их субъективной близости или
чуждости нам, от их достоинств и недостатков.
Это не есть просто морально
е предписание; в качестве такового оно обречено было бы оставаться беспл
одным и неосуществимым. В заповеди универсальной любви, понимаемой как м
оральное предписание, как приказ: «Ты должен любить», содержится логичес
кое противоречие. Предписать можно только поведение или какое-нибудь об
уздание воли, но невозможно предписать внутренний порыв души или чувств
о; свобода образует здесь само существо душевного акта. Но завет любви к л
юдям не есть моральное предписание; он есть попытка помочь душе открытьс
я, расшириться, внутренне расцвести, просветлеть. Это есть попытка откры
ть глаза души, помочь ей увидать что-то, что ее притягивает к от
дельному, избранному человеческому существу и делает его «любимым», Ц ф
актически присутствует, наличествует в какой-либо форме и менее явно для
естественного взора души во всяком человеке и потому может и
должно оказывать такое же действие на нашу душу. Это есть попытка воспит
ать внимание и зоркость души к истинной реальност
и всего конкретно-сущего, научить ее воспринимать в нем его ценность и
притягательную силу, благодаря чему любовь, как субъективное
чувство, любовь-предпочтение, прикованная к одному или немногим избранн
ым существам, превращается в универсальную любовь, Ц в любовь, как общую
жизненную установку» (Франк С.Л. С нами Бог. С. 217 Ц 219).[vii] .
6. Бытие «мы»
Отношение «я-ты», вз
ятое со стороны его единства, представлено в понятии «мы». Лиш
ь на первый взгляд может показаться, что это есть лишь другое, синонимиче
ское обозначение того же самого соотношения. Напротив, наш язык, создав и
зумительное, полное глубочайшего смысла слово «мы», выразил
в нем совершенно своеобразный момент реальности, особый характер или об
раз бытия, в котором сознательная мысль Ц по крайней мере в философии но
вого времени Ц едва ли вообще отдает себе отчет.
Рассматриваемое извне, с точки зрения предметного наблюдателя, бытие
«мы» Ц бытие в общении Ц кажется чем-то само собою понятным. Ч
то единичный человек, который уже биологически, по своему происхождению
, обязан своим существованием соединению двух других людей Ц его родите
лей Ц и во всей своей материально-телесной, душевной и духовной жизни ес
ть член некого «общества» Ц или «общения» Ц будь то семья, народ, госуда
рство, сословие, класс, вероисповедное общество Ц церковь Ц и т.п. Ц это
кажется на первый взгляд простым трюизмом; и, по-видимому, в настоящее вре
мя уже достаточно постигнута и обличена поверхностность и ложность нек
огда популярной индивидуалистической мысли, что человек есть по первон
ачальной своей природе обособленное единичное существо, которое лишь п
о соображениям целесообразности, через особое «соглашение» или «догов
ор», вступает в общение и «основывает» общество вместе с ему подобными д
ругими людьми. Ведь и Робинзон на своем острове живет лишь на основе обще
ния и силами общения; то, что сохраняет ему жизнь, есть Ц даже независимо
от того, что он спас с корабля внешние плоды общения Ц всякого рода оруди
я и средства пропитания, Ц внутреннее обладание навыками, умениями и сп
особностями, приобретенными на родине, в родном обществе. Бесспорная сам
оочевидность этого соотношения на первый взгляд не оставляет здесь мес
та ни для какой более глубокой философской проблематики.
Как бы верно ни было само по себе это соображение Ц мы должны вопреки ему
вновь напомнить здесь, что бытие «мы» в его первичном внутреннем составе
вообще не есть объект предметного наблюдения и познания, а дано нам лишь
как переживаемая, открывающая сама себя реальность, Ц и, значит, вообще д
оступно лишь соответствующему способу его познания. Но, взятое в этом св
оем составе, извнутри, бытие «мы» оказывается неким совершен
но своеобразным, в некотором смысле чудесным родом или образом бытия. Эт
о есть, коротко говоря, обычно ускользающий от нашего внимания род бытия,
в котором первичные формы бытия «есмь » и «еси» сл
иваются в более глубокое и по сравнению с ними инородное единство или Ц
точнее Ц открывают нам это единство как их общий корень. Кроме формы быт
ия «оно» или «есть» и кроме форм бытия «я есм
ь» и «ты еси » Ц даже если мы возьмем последние в их нераз
дельной взаимосвязи и взаимной приуроченности друг к другу, Ц существу
ет еще более глубоко укорененная форма бытия «мы». В «мы
-бытии» преодолевается Ц хотя и сохраняется (в двойном,
гегелевском смысле немецкого слова aufheben
[viii] Подвешивать
(нем.).[viii] ) Ц сама противоположность между «я есмь »и
«ты еси », между «я» и «ты». И так как «я есмь» может мыслиться и б
ыть дано лишь в единстве «мы есмы» (объемлющим и «ты еси»), то этим обнаруж
ивается, что в противоположность обычному воззрению «я есмь» отню
дь не есть первичная, адекватная и всеобъемлющая форма «внутреннего быт
ия», непосредственного самобытия, а может быть признано лишь частн
ым и производным моментом более глубокого и первичного откровения реал
ьности в форме бытия «мы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
возрождающая и просветляющая человеческое существование сила любви об
ычно, в порядке естественного бытия, направлена на кого-нибудь одного ил
и на немногие личности близких, родных, друзей, «любимых» Ц существ, кото
рые мы ощущаем нам духовно-сродными, или общение с которыми нам дает радо
сть, Ц то христианское сознание открывает нам, что таково же должно быть
наше отношение ко всем людям, независимо от их субъективной близости или
чуждости нам, от их достоинств и недостатков.
Это не есть просто морально
е предписание; в качестве такового оно обречено было бы оставаться беспл
одным и неосуществимым. В заповеди универсальной любви, понимаемой как м
оральное предписание, как приказ: «Ты должен любить», содержится логичес
кое противоречие. Предписать можно только поведение или какое-нибудь об
уздание воли, но невозможно предписать внутренний порыв души или чувств
о; свобода образует здесь само существо душевного акта. Но завет любви к л
юдям не есть моральное предписание; он есть попытка помочь душе открытьс
я, расшириться, внутренне расцвести, просветлеть. Это есть попытка откры
ть глаза души, помочь ей увидать что-то, что ее притягивает к от
дельному, избранному человеческому существу и делает его «любимым», Ц ф
актически присутствует, наличествует в какой-либо форме и менее явно для
естественного взора души во всяком человеке и потому может и
должно оказывать такое же действие на нашу душу. Это есть попытка воспит
ать внимание и зоркость души к истинной реальност
и всего конкретно-сущего, научить ее воспринимать в нем его ценность и
притягательную силу, благодаря чему любовь, как субъективное
чувство, любовь-предпочтение, прикованная к одному или немногим избранн
ым существам, превращается в универсальную любовь, Ц в любовь, как общую
жизненную установку» (Франк С.Л. С нами Бог. С. 217 Ц 219).[vii] .
6. Бытие «мы»
Отношение «я-ты», вз
ятое со стороны его единства, представлено в понятии «мы». Лиш
ь на первый взгляд может показаться, что это есть лишь другое, синонимиче
ское обозначение того же самого соотношения. Напротив, наш язык, создав и
зумительное, полное глубочайшего смысла слово «мы», выразил
в нем совершенно своеобразный момент реальности, особый характер или об
раз бытия, в котором сознательная мысль Ц по крайней мере в философии но
вого времени Ц едва ли вообще отдает себе отчет.
Рассматриваемое извне, с точки зрения предметного наблюдателя, бытие
«мы» Ц бытие в общении Ц кажется чем-то само собою понятным. Ч
то единичный человек, который уже биологически, по своему происхождению
, обязан своим существованием соединению двух других людей Ц его родите
лей Ц и во всей своей материально-телесной, душевной и духовной жизни ес
ть член некого «общества» Ц или «общения» Ц будь то семья, народ, госуда
рство, сословие, класс, вероисповедное общество Ц церковь Ц и т.п. Ц это
кажется на первый взгляд простым трюизмом; и, по-видимому, в настоящее вре
мя уже достаточно постигнута и обличена поверхностность и ложность нек
огда популярной индивидуалистической мысли, что человек есть по первон
ачальной своей природе обособленное единичное существо, которое лишь п
о соображениям целесообразности, через особое «соглашение» или «догов
ор», вступает в общение и «основывает» общество вместе с ему подобными д
ругими людьми. Ведь и Робинзон на своем острове живет лишь на основе обще
ния и силами общения; то, что сохраняет ему жизнь, есть Ц даже независимо
от того, что он спас с корабля внешние плоды общения Ц всякого рода оруди
я и средства пропитания, Ц внутреннее обладание навыками, умениями и сп
особностями, приобретенными на родине, в родном обществе. Бесспорная сам
оочевидность этого соотношения на первый взгляд не оставляет здесь мес
та ни для какой более глубокой философской проблематики.
Как бы верно ни было само по себе это соображение Ц мы должны вопреки ему
вновь напомнить здесь, что бытие «мы» в его первичном внутреннем составе
вообще не есть объект предметного наблюдения и познания, а дано нам лишь
как переживаемая, открывающая сама себя реальность, Ц и, значит, вообще д
оступно лишь соответствующему способу его познания. Но, взятое в этом св
оем составе, извнутри, бытие «мы» оказывается неким совершен
но своеобразным, в некотором смысле чудесным родом или образом бытия. Эт
о есть, коротко говоря, обычно ускользающий от нашего внимания род бытия,
в котором первичные формы бытия «есмь » и «еси» сл
иваются в более глубокое и по сравнению с ними инородное единство или Ц
точнее Ц открывают нам это единство как их общий корень. Кроме формы быт
ия «оно» или «есть» и кроме форм бытия «я есм
ь» и «ты еси » Ц даже если мы возьмем последние в их нераз
дельной взаимосвязи и взаимной приуроченности друг к другу, Ц существу
ет еще более глубоко укорененная форма бытия «мы». В «мы
-бытии» преодолевается Ц хотя и сохраняется (в двойном,
гегелевском смысле немецкого слова aufheben
[viii] Подвешивать
(нем.).[viii] ) Ц сама противоположность между «я есмь »и
«ты еси », между «я» и «ты». И так как «я есмь» может мыслиться и б
ыть дано лишь в единстве «мы есмы» (объемлющим и «ты еси»), то этим обнаруж
ивается, что в противоположность обычному воззрению «я есмь» отню
дь не есть первичная, адекватная и всеобъемлющая форма «внутреннего быт
ия», непосредственного самобытия, а может быть признано лишь частн
ым и производным моментом более глубокого и первичного откровения реал
ьности в форме бытия «мы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208