А именно, поскольку
человек проникает до сознания, что его внутренняя жизнь, его непосредств
енное самобытие, при всей его «субъективности», в его последней глубине
есть все же реальность, т.е. обнаружение какого-то своеобразно
го рода бытия, то же самое «неверие» Ц выражается открыто в н
еком религиозном дуализме примерно гностически-маркионистского типа:
существует некая родина, некая онтологическая первооснова нашей души
Ц но существует лишь обособленно, как далекий, «неведомый» Бог-отец, Бог-
добро, наря д у с которым существует, однако, демони
ческая сила, сотворившая мир, против которой родной нам бог так же бессил
ен, как мы сами. Эта как бы сама собой навязывающаяся, в известном смысле н
аиболее «естественная» и простая религиозная установка, в сущности, Ц е
сли вглядеться внимательнее Ц есть «вера» и современного неверия, Ц та
к же распространена и излюблена среди современного человечества, как эт
о было на исходе античного мира.
В нашем размышлении, в котором мы так же
мало задаемся апологетическими тенденциями, как и тенденциями разруши
тельными, а лишь пытаемся непредвзято увидеть и описать правду
во всей ее полноте, мы отнюдь не намерены «опровергать» неверие в ег
о религиозно-метафизическом утверждении Ц в смысле признания его прос
тым «заблуждением». Напротив, исходная позиция самого нашего размышлен
ия уже содержит признание, что в описанной установке религиозно-метафиз
ического дуализма имеется некая доля бесспорной истины. Противоположн
ость между внутренним миром нашего непосредственного самобытия и внеш
ним миром предметного бытия, трагическая зависимость первого от послед
него и его внешнее бессилие перед натиском последнего, расколотость быт
ия на две разнородные части есть действительный факт, не допу
скающий отрицания. Ничто так не вредило и философской мысли, и религии, ка
к бессильная, несостоятельная попытка отвергать этот факт или как-либо «
затушевывать», «замазывать» его. Основная, открывавшаяся нам онтологич
еская позиция антиномистического монодуализма заранее тре
бует от нас признания правды дуализма и в рассматриваемом теперь, наибол
ее существенном смысле этой установки. Но она требует также и усмотрения
, что этот дуализм совместим с монизмом Ц требует искания и усмотрения
единства в глубине самой этой двойственности.
Частные проявления этого единства, нек
ие симптомы его или указания на него, в сущности, так же непосредственно о
чевидны внимательному умозрению, как и факт двойственности или расколо
тости бытия. Мы имеем в различных формах опыт, безусловно прот
иворечащий этому простому решению нашего отчаяния. Сюда относится, преж
де всего, уже чисто интеллектуальное самосознание, поскольку оно идет до
статочно глубоко. А именно, уже тот факт, что мы сознаем эту тра
гическую двойственность, указует на некое общее объемлющее ее единство.
Ибо единство сознания, в которое при этом восприемлется двой
ственность, которому она раскрывается и становится явственной, уже само
предполагает некое единство самого бытия, отражением или соотноситель
ной точкой которого оно является: единство нашего сознания само уже есть
единая реальность, вмещающая в себе оба мира; и ему, очевидно, с
оответствует единство самого безусловного бытия Ц той реал
ьности, в которой укоренено всякое сознание (ср. гл. III , 4).
И не только сознание в его неопределенной общности, но и его рационально
е самоосуществление в познании свидетельствует о неком всео
бъемлющем единстве бытия. Ибо тот основоположный факт, что человеческая
мысль способна «познавать» бытие, т.е. идеально обладать им, иметь его «дл
я себя», был бы немыслим без допущения сущностного сродства между челове
ческой субъективностью и космической или предметной действительность
ю. Первичный, ни к чему иному далее не сводимый «свет», который возгораетс
я в нас и освещает предметное бытие, как-то должен соответствовать самом
у существу бытия, Ц иначе он не мог бы освещать его. Законы «разума» в как
ом-то смысле совпадают с законами самого бытия, и было бы слишком легким и
неправомерным разрешением этой загадки по примеру Канта объявить это с
овпадение «иллюзией» Ц полагать, что истинное бытие, в качестве «вещи в
себе», остается вне познания, а познаваемый мир есть не что иное, как наше
представление. Напротив, единственно непредвзятое воззрение должно со
стоять здесь в констатировании, что «свет» мысли, возгорающийся в познан
ии, проистекает из самого бытия; и если благодаря ему нам раскрывается ра
счленение самого бытия и отображается в расчлененной системе понятий н
ашего мышления, то это свидетельствует о том, что наша субъективность вн
утренне «приспособлена» к структуре бытия, имеет с бытием некий общий ко
рень. Поскольку философия есть «теория знания» в единственно истинном и
правомерном смысле этого слова Ц именно онтология знания, раскрытие по
знавательного отношения как некого сущего отношения между д
вумя соотносительными моментами реальности Ц субъектом и объектом, Ц
убеждение во внутренней сопринадлежности этих двух моментов реальност
и навязывается ей само собой, есть простое первичное констатирование. В
факте знания, успешного созерцания, видения бытия с неопрове
ржимой, последней очевидностью открывается, что субъективность и объек
тивность как-то согласованы между собой, «подходят» друг к другу и эта со
гласованность имеет своим последним корнем общность момента рац
иональности, «логоса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208