– Я – предатель! И это произносят любимые уста! Взгляните на меня, Мари, и скажите, на каком основании вы позволяете себе говорить такие вещи!
– Вы только что сами признались в этом! Вы – шотландец и продолжали поддерживать связь с англичанами; только сейчас вы уверяли, что Кромвель не преминет вас отблагодарить за оказанные ему услуги…
Она печально покачала головой и с тоской в голосе прибавила:
– У меня хорошая память… Я не забыла, как коммодор Пенн наведался в наши воды в тот самый день, когда на нас напали дикари! Бог знает чего мне тогда о вас не наговорили! Но вопреки всему, я вас поддержала, защитила! Признайтесь, что сейчас мне есть от чего прийти в смущение!
– Послушайте, Мари, – гораздо спокойнее продолжал он. – Я шотландец, это верно, и живу на французской территории, что тоже верно. Позвольте спросить: какое зло я мог причинить тем, что поддерживал дружеские отношения с представителями другой державы, к примеру Англии?
– Англия – враг Франции!
– Ну да? А я и не знал. Так мы находимся в состоянии войны? Если завтра английское судно бросит якорь в Сен-Пьере, вы прикажете расстрелять его из пушек?
– Нет, конечно… Разумеется, нет, если это судно просто зайдет в гавань или захочет пополнить запасы пресной воды…
– А вы рассердились бы, если б я поднялся на борт, чтобы поздороваться с кем-нибудь из своих знакомых?
– Это было бы неуместно!
– Вы так полагаете?.. Ну что ж, Мари, возьмем, к примеру, кардинала Мазарини. Я его знаю, видел его. Это самый элегантный и надушенный человек королевства и, может быть, самый красивый. Но он – неаполитанец и официально не получил французского гражданства. Интересно, возражает ли король, когда его высокопреосвященство принимает итальянцев? Опасается ли король, как бы его высокопреосвященство не продал Францию Святому городу или Италии?..
– Знаю я вас, Режиналь, – молвила она устало. – Вы всегда найдете тысячу доводов, доказывая свою правоту. Что могу противопоставить я, несчастная женщина, не знающая ничего, кроме этого острова, вам, объехавшему весь мир дипломату, восхищающему меня своим умом…
Он улыбнулся:
– Позвольте вам напомнить, Мари, что Мазарини на следующий же день после возникновения Фронды вооружил солдат на собственные деньги и двинул войска на Париж! И разве тогда кто-нибудь объявил его в предательстве? А ведь кем он был? Иностранцем, который силой и под защитой оружия вернул себе власть. Я не собираюсь делать ничего другого, кроме как защитить вас и себя и сохранить ваши права!
– Спасибо, Режиналь, – прошептала она. – Я изнемогаю. Новости, которые вы мне принесли, лишили меня последних сил. Я больше не могу! Не хочу видеть Мерри Рулза… Пойду лягу. Посидите со мной, прошу вас.
Он бросил взгляд в окно: занималась заря. В сарае для негров уже зашевелились рабы: приближался час, когда им пора было приниматься за работу.
– Отдохните, – предложил шевалье, – а я закурю трубку и возьму книгу.
Он приметил томик Макиавелли и без колебаний схватил его. Шевалье говорил себе, что должен победить. Да и не одержал ли он уже победу повсюду? Пока Мари будет на его стороне, он неуязвим. И если восстание вспыхнет сразу в нескольких местах, он без труда добьется от нее согласия на то, чтобы вызвать англичан. И его великая цель окажется исполненной.
Никогда прежде Мари еще не была до такой степени в его власти.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
События набирают ход
Капитан миновал портал, в последний раз пришпорив взмыленного коня, отчего тот встал на дыбы и вскочил на террасу. Не ожидая, когда животное остановится, всадник спрыгнул на землю.
Человек был с ног до головы покрыт пылью и обливался потом, струившимся по его лбу и щекам и проложившим грязные борозды. Из-за этого человек стал неузнаваем. Камзол прилипал к спине и груди.
Заслышав стук копыт, выбежала испуганная Жюли. Она вскрикнула, увидав посетителя в столь плачевном состоянии, но офицер, не успев отдышаться, обратился к ней:
– Вы меня знаете? Капитан Лагарен… Доложите ее превосходительству, что мне необходимо срочно ее видеть…
– Капитан, – возразила Жюли, – ее превосходительство только что позавтракала и, так как ее вот уже несколько дней мучает бессонница, поднялась к себе, попросив не беспокоить ее ни в коем случае.
– Черт подери! – выругался Лагарен. – Разбудите ее! Гром и молния! Клянусь, сейчас не время спать… Разбудите ее, или я сделаю это сам!
В это мгновение окно в спальне Мари распахнулось и в нем показалось лицо Мобре.
– Что за шум? – нахмурился он. – Эй, что вам нужно?
Офицер отступил на шаг и поднял голову:
– Вы тоже меня не узнаете? Капитан Лагарен. Я хочу видеть ее превосходительство.
– Она отдыхает, – смягчился шевалье. – Сейчас я спущусь и вы мне все объясните.
– Я хочу говорить лично с ее превосходительством, и только с ней, – заупрямился капитан.
Мобре бросил на него взгляд и закусил губы. Наконец он сказал:
– Хорошо, я ее предупрежу… Обрадованный Лагарен вошел в замок, как к себе домой. Он бросил шпагу на банкетку и тяжело опустился рядом. Долго ждать ему не пришлось. Лагарен услышал, как скрипнула дверь, и почти сейчас же на верхней ступени лестницы появилась Мари. Она отшатнулась, увидев, в каком состоянии находится капитан. Затем стала спускаться, стараясь не показать волнения и беспокойства. Лагарен двинулся ей навстречу и, прежде чем она достигла нижней ступени, выпалил:
– Примите, мадам, уверения в моем нижайшем почтении. Я только что прибыл из Ле-Карбе и Ле-Прешера… Там бунт!
– Бунт! – повторила Мари, сжимая кулаки и чувствуя, что бледнеет.
– Так точно, мадам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130