– Но что произойдет, если вы упадете с коня? Вполне может случиться…
Бриан замолчал, остановленный сердитым взглядом принца.
– Я никогда не падал с коня, лорд Бриан, так что мне нечего сказать вам на это.
Его лицо вновь посветлело – удачный ответ вернул Генриху хорошее настроение.
– Должно быть, это будет не так уж трудно сделать.
– Если всадник останется цел после такого падения, – улыбнулся Бриан.
– Ясное дело! Думаю, надо сначала перевернуться на живот – тогда подняться легче.
Принц зашагал вдоль рядов солдат уоллингфордского гарнизона. Он дружески похлопывал воинов по плечам, пробовал вино из многочисленных кубков, которые ему протягивали то справа, то слева. Короткие рыжие волосы и немного разлапистая походка делали его заметным издалека. Он по-дружески здоровался со всеми находящимися в замке баронами – лидерами войска восставших и, стуча себя по груди, облаченной в металлические пластины, рекомендовал им свои доспехи.
Пройдя лагерь, располагавшийся ныне во внешнем дворе замка, он спросил Бриана:
– Могу ли я увидеть войско Стефана с ваших башен, барон?
– Нет, – ответил Бриан. – Оно расположено вблизи Оксфорда. Мы давно ждем атаки, но Стефан, похоже, не торопится вступить в битву.
– И как далеко отсюда Оксфорд?
– Милях в пятнадцати выше по течению Темзы.
– Я хотел бы встретиться со Стефаном. Он мог бы встать на другом берегу реки, а я – на этом. Мы бы отлично услышали друг друга.
– Как хотите, принц. Но почему бы вам не выбрать место где-нибудь посередине, между моим замком и Оксфордом? Или пригласить его в наш лагерь?
Еще не спросив, Бриан уже предполагал ответ. Этот парень с сильной фигурой и грубым лицом был совершенно не похож на свою красавицу мать и, тем не менее, без сомнения, перенял ее высокомерный, капризный характер. Конечно же, он набычится и упрямо возразит, что…
– Хорошо, – неожиданно сказал Генрих и улыбнулся, глядя в сторону леса. – Мы встретимся на полпути в Оксфорд, но только на разных берегах. Иначе я за себя не ручаюсь.
Бриан изумленно взглянул на него. – Как прикажете, мой принц… Вам нужна дополнительная охрана?
– Нет, но спутники мне не помешают, – хохотнул Генрих. – Те, кто знает толк в охоте. Давненько я не гонялся за дичью здесь, в Англии!
В эти же дни граф Лестерский перешел на сторону Ангевинов. Это был один из тех вельмож, кто некогда спорил с Глостером в нормандском лесу около постели умершего короля, утверждая, что Генрих I назвал имя Стефана как своего преемника. Теперь, спустя восемнадцать лет, он предложил молодому Плантагенету свои услуги и в придачу тридцать пять замков. Понятно, что его приняли с распростертыми объятиями.
Стефан пришел в отчаяние. Все были против него, все. Он послал лазутчиков к Уоллингфорду, и те ему сообщили, что армия восставших увеличилась. Сначала называли цифру в двенадцать тысяч человек, затем – в пятнадцать и кончили двадцатью. Хуже всего, что армия Бриана Фитца и Генриха Плантагенета пополнялась в основном за счет вчерашних роялистов.
Король написал брату, прося его немедленно приехать. Да, ответил епископ, обязательно. Только не к вам, а на встречу с Плантагенетом.
Поначалу Стефан принял предложение принца о встрече на берегу Темзы, но вскоре отказался. Он хотел прежде посоветоваться с епископом. Если он скажет, что нужно воевать, то он будет воевать. Если же он посоветует вести переговоры, так тому и быть.
А если епископ предложит ему отречься от трона?!
Роялистам чуть полегчало, когда они узнали о смерти короля Давида Шотландского, дяди Генриха Плантагенета. Но это произошло далеко на севере и не могло уже изменить ситуацию здесь, в окрестностях Уоллингфорда.
Стефан умолял Господа наслать чуму на Ангевинов или хотя бы позволить ему испросить совета у покойной супруги Матильды. Он щедро раздавал обещания осыпать золотом все монастыри и церкви страны, но Бог оставался глух к его просьбам. Небо безмолвствовало, а сны его снова заполонили кошмары. Лазутчики же неизменно сообщали, что принц, как и все остальные лидеры повстанцев, пребывает в добром здравии. Каждый раз, поднимаясь с колен после многочасовых молитв, король чувствовал себя все более одиноким и отчаявшимся.
Наконец пришло второе письмо от епископа. Брат писал, что уже выехал в Оксфорд и что королю не следует ничего предпринимать. Не имея других добрых вестей, Стефан с радостью принял и эту. Похоже, его дела обстояли не так уж безнадежно!
Совсем иначе оценивали его положение Бриан и Элиза, присутствовавшие на переговорах между Плантагенетом и епископом Генри. Вопреки всему, они почувствовали к Стефану некоторую жалость. Соглашение было достигнуто, хотя об этом знала еще только одна сторона.
Армия восставших прошла две мили по берегу на север от Уоллингфорда и, построившись в боевые порядки, встала лицом к реке. На противоположном берегу вскоре появилось королевское войско. В этом месте с восточного берега в реку выдавался широкий мыс. Спешившись, Стефан вышел на него в сопровождении двадцати баронов. Земля была влажной, так что король утопал по щиколотку в грязи. Время от времени он подходил к воде и с тревогой смотрел на бурлящие возле крутого берега водовороты.
– Эй, отойдите подальше! – сердито крикнул он своим сопровождавшим. – Вы что, хотите обрушить мыс в воду и утопить меня?
Епископ Генри стоял за спиной брата, тихо бормоча молитву, в которой он просил Господа подарить Англии мир и покой. Несколькими днями раньше он приехал в Оксфорд и сообщил королю о деталях прошедших переговоров. Точнее, о некоторых деталях.
Они стояли в молчаливом ожидании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105