Впоследствии такие же храмы возвели в других частях государства.
Храм Байон представляет собой зрелище фантастическое, странное и противоречивое, как и все, что делал Джаяварман. Он строил больницы и приюты и в то же время обирал крестьян, чтобы вновь и вновь посылать в походы свои армии; вводил более демократический и понятный народу буддизм и сохранял культ царя-бога.
Храм Байон – последнее значительное сооружение Ангкора. И в нем с его сложностью, мрачностью и громоздкостью виден уже закат империи.
Пятьдесят грандиозных башен, устремленных к нему, и на каждой с четырех сторон исполинское изображение лица бодхисатвы Локешвары. Двести лиц, улыбающихся одинаковой загадочной улыбкой, смотрят на город, и все они, если верить преданиям и хроникам, – лицо самого Джаявармана, последнего великого строителя Ангкора.
Джаяварман прожил долго и умер в возрасте девяноста лет. Он оставил наследникам обширную и могучую империю, но с каждым последующим властителем границы ее сжимались и мощь ослабевала. Наконец после одного из набегов сиамцев в 1431 году, которые разграбили город, жители покинули Ангкор.
Еще жили в нем люди, но трава начала пробиваться сквозь плиты мостовых, зарастали травой водоемы и рвы, голодные, забытые всеми крокодилы выбирались на сушу и издыхали среди лиан на улицах мертвой столицы.
Или добирались до глухой лесной речки и приживались там, пугая рыбаков и охотников.
Потом джунгли совсем поглотили город, и дороги к нему были забыты, как был забыт и культ царя-бога. И жители местных деревень, набредая в лесу на улыбающиеся башни, думали, что не люди, а духи создали этот город. Или он сам создал себя.
А город не хотел умирать. Его храмы отталкивали прижимающиеся корни деревьев, стискивали камни, чтобы не пропустить ростки бамбука. Борьба эта была долгой и закончилась победой города.
Город дождался. Вначале сведения об Ангкоре перемешивались с легендами и были сходны с легендами. Но за несколько десятилетий упорного труда, раскопок, изучения полустертых надписей историки разных стран смогли накопить такое количество фактов, что ныне мы знаем не только когда правил и с кем воевал тот или иной царь, но и как одевались, во что верили, о чем думали его многочисленные подданные.
Боробудур
Для глаз бога
Километрах в сорока от индонезийского города Джокьякарта, там, где долина, покрытая квадратами рисовых полей, встречается с горами, вершину пологого холма предгорья серым шлемом венчает Боробудур.
Боробудур ни на что не похож. Можно сравнить его со ступенчатой пирамидой, но это сравнение будет очень относительным, натянутым и оно не даст возможности составить себе сколько-нибудь правильное представление о Боробудуре. Он впитал некоторые черты индийского зодчества, в нем можно проследить детали, роднящие его с храмами одного из древнейших государств Юго-Восточной Азии – Фунани. Но при всем этом Боробудур – чудо света, появившееся именно в Индонезии, на острове Ява, и оно не могло возникнуть нигде в другом месте. Боробудур так вписался в пейзаж, так неотделим от зеленых холмов, голубых гор и рисовых полей Явы, что кажется: он испокон веку стоит на этом месте.
Если вам приходилось бывать во Владимире и видеть Церковь Покрова на Нерли, белые стены которой отражаются в тихой старице Клязьмы, то вы наверняка испытывали это чувство неразделимого единства природы и творения рук человеческих, гармонии, порождающей красоту. Разумеется, есть немало чудесных зданий, которые по замыслу архитектора не связаны с природой. Тадж-Махал остался наедине с небом. Деревья и бассейны добавлены к нему, но никогда не смогут стать равноправными с ним. В Японии же все храмы – часть ландшафта. Частью ландшафта в каком-то смысле являются и египетские пирамиды. Попробуйте воздвигнуть такую пирамиду у гор или в нашем лесу – эффекта, какой дает подходящая близко пустыня, не получится. Можно наблюдать такую закономерность: чем разнообразнее ландшафт, тем изысканнее и сложнее формы зданий. Смелые плоскости пустынь, суровость песка и скал рождают лаконичные, монументальные здания, рождают пирамиды, рубленость Вавилона.
Пологие, словно проведенные лекалом линии яванских предгорий помогли стать Боробудуру тем, чем он стал.
Боробудур – ступа, святилище тех времен, когда на Яве господствовал буддизм. Ступа – весьма сложное сооружение, которое, очевидно, произошло от могильного кургана. Это не храм хотя бы потому, что войти в него нельзя. Интересно, что принцип такого сооружения развивался параллельно в разных частях земного шара. Мы находим сплошное громадное строение в Египте за много веков до нашей эры, в Индии, на Шри Ланке на рубеже нашей эры, в Латинской Америке, на Ближнем Востоке (зиккураты Вавилона).
В основании Боробудур – правильный квадрат со стороной сто двадцать метров, как у пирамиды Хеопса. Но чтобы подняться на вершину Боробудура, вам придется пройти несколько километров и запастись как временем, так и терпением. Дорога на вершину ступы вьется спиралью, огибая святилище столько раз, сколько в нем террас. Причем высота Боробудура от вершины холма, на котором он стоит, до верхней точки ступы сравнительно невелика – сорок метров.
Поднимаемся на первую террасу. Мы в коридоре, огражденном с одной стороны украшенной барельефами стеной террасы, а с другой – высокой балюстрадой. Сто двадцать метров идешь вдоль стены, не сворачивая, но путь не утомителен и не скучен. Лента барельефа как бы движется навстречу и разворачивает перед вами все новые картины. Стена кончается. Поворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107