Потом их стало четыре. Затем – восемь.
Знаем свое дело
После долгого невезения смог определить точное местонахождение лодки. Помог ручной компас. Купили его в Норвегии через посредство фирмы «Трансимпекс», но получили лишь за три дня до отъезда из Болгарии.
Что испытываем? Торжество и радость.
Теперь мы знаем, где находимся. Мы даже и не подозревали, каким невероятным зигзагом прошли мимо нескольких островов и рифов, пока добрались сюда.
Я не в силах объяснить, каким образом нам удалось провести «Джу» через этот лабиринт. Совершили головокружительный слалом. Но завершилось все удачно. И нашей Яне выпало счастье. Впервые. До сих пор нам не везло. Теперь я спокоен. Через час-другой выйдем на фарватер, по которому идут суда, и маяки уже до конца будут указывать нам верный путь.
И действительно, маяки нас приняли. Наконец-то мы на пути, огражденном современным навигационным оборудованием.
А дождь продолжает лить. Безумно устали. Нет уже сил долго радоваться тому, что близки к конечной цели, хотя столько ждали этой минуты. Последний этап экспедиции дался очень дорогой ценой.
Видимо, переутомление одинаково гасит и дурные мысли, и радость. Или, быть может, когда ты слишком долго преодолеваешь неприятности и беды, то перестаешь воспринимать и хорошее. Не исчезает ли тогда и твоя радость? Я всегда не любил людей, которые не умеют радоваться. Ведь это да еще способность изумляться – одни из основных человеческих качеств. Некоторые мои друзья утратили способность удивляться. Приняли позу людей, которых уже ничто не может поразить: они все уже познали, испытали. Мне кажется, что это одна из худших форм духовного одряхления.
Волны по-прежнему огромные. Мы к ним привыкли и не обращаем на них внимания. В половине одиннадцатого увидели второй маяк. Жаль, что уже светло, и он не может блеснуть перед нами во всем своем великолепии.
Снова меняем курс. И опять нас заливает волна. Под палубой собралось много воды. Она проникает туда через щели и плохо уплотненные пазы. Когда лодка накреняется, вода гейзером взметается кверху, пробиваясь через решетки и щели. Она атакует нас и сверху и снизу. Даже на банках гуляет вода. Но мы счастливы. Каждый прожитый час приближает нас к Суве. К концу путешествия. Нет и в помине того мокрого безнадежного уныния, какой владел нами в центре океана.
Пусть хоть все выйдет из строя! Все равно доберемся! Разве что компас нам потребуется. Наш верный, преданный друг.
Маяк за маяком
Смотрю на Джу. Долгий и нелегкий путь оставил свою печать на ее лице. У нее вид узника фашистского концлагеря. Огромные темные круги под глазами красноречиво говорят о переутомлении. Немало бед свалилось на нее. Падение и постоянные головные боли. И неизвестность. Вечная и коварная.
А вот и третий маяк. Он означает, что необходимо скорректировать курс. Я давно ждал этого. Теперь уж нас не станут заливать волны. Надоел непрерывный соленый душ. Сейчас положение носа лодки по отношению к волнам изменилось, и нам уже не приходится идти между шпалерами брызг. Неожиданно, после того как мы уверовали в благополучное завершение экспедиции, меня вдруг стали тяготить мелкие невзгоды, неудобства. Все прежние навыки и привычки, которые мы до этого старались подавить, вернулись.
Неспешно спустилась ночь. Нет ни луны, ни звезд, но нам светят маяки. Никакие опасности нам уже не страшны. Идем легко.
Третьи сутки начиная с 31 июля мы на вахте. Глаз не смыкали. Ломит глаза и в висках.
Джу
Я на вахте. Голова пустая. Льет дождь. Время течет как бы помимо сознания. Все однообразно, монотонно, знакомо. Знаю, что скоро все закончится, но и эта мысль уже не волнует.
Я физически ощущаю безбрежность океана. Словно частица этой необъятной шири влилась в душу и помогает мне дышать одним дыханием с океаном, чувствовать бездну и колоссальную массу воды под собой. Сколько она поглотила людей, судеб? Скольким помогла и бережно перенесла от одного берега до другого?
Сколь ничтожна человеческая жизнь по сравнению с этой бесстрастной массой воды!
Иногда в голову приходит странная мысль: заметил ли океан, что мы ползем по его могучей спине?
Имеет ли он память или волны стирают все? А иной раз вдруг начинаю чувствовать, что я кровно связана со всеми, кто бродил и кто бродит сегодня по его необъятным просторам. Словно бы мы вступили в некую большую семью или секту, и теперь у нас общая тайна, которую мы не вправе раскрыть непосвященным. И тогда мне становится близкой и кажется одухотворенной эта бескрайняя водная ширь, ради которой мы вступили в братство мореплавателей. А требования этого братства простые: чтобы стать полноправным его членом, закладываешь свою собственную жизнь.
Только что мы прочитали книгу В. Касиса об островах Самоа. В ней излагается история двух туземцев, которые на маленькой лодке отправились на рыбную ловлю за пределы лагуны острова Маупити. За каких-нибудь четверть часа погода испортилась, мотор – тоже, и буря унесла их в открытый океан. Волны переломали все – руль, мотор, весла. На дне лодки туземцы нашли нож и прут, из них сделали гарпун, чтобы ловить рыбу, а воду собирали дождевую. Через сто двадцать дней один из них умер, а спустя еще тридцать дней течение прибило лодку к берегу.
Сто пятьдесят дней в океане! Как человек выдержал? И притом после смерти товарища. О чем он думал? Что давало ему силы? Испытывал ли он благодарность к океану или один лишь страх и ненависть? Такие мысли не выходят из головы. Часто мы говорим на эту тему. И уж если это не страстная воля к жизни, то что же тогда!? Не знаю.
Буду ли я тосковать по океану, когда завершим плавание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124