Долго еще он слышит вопли женщин.
– Я смотреть не могу на тебя какая ты пьяная!
– Посмотри какое уродливое у тебя лицо от водки!
– Я не пью водку, а ты опухла от пива!
И так далее, и тому подобное.
3
Каждую пятницу на дверях «Кастинг-Центра ТВ» вывешивают разноцветные шары и крупные плакаты о свадьбах. Что-то вроде: «Светочка! Совет да любовь!»
Не обошлось и сегодня. «Володя и Ксюша! Поздравляем! Отдел маркетинга и АХО».
Из машины ярко-желтого цвета вышла председатель продюсерского совета Галкина, расписалась на объявлении, пририсовала крупную ромашку… Так принято, элемент корпоративной культуры.
4
В студия «Геи Новые» не смолкают голоса молодых режиссеров-постановщиков Аси и Веры.
Парням смотреть на таких обычно тошно, ибо две девчушки-тараторки (однотипные худосочные, в очках, без косметики)в гендерной харизме совсем не замечены.
Под стать им и безгрудая сценаристка в вечном свитере или еще какой-то хрени. Она все время записывает ход мыслей тараторок, сюжетные наработки – глаза ее под очками чисты как дистиллированная вода.
Ну а консультирует всех трансвестит Амалия. Эта крашеная (или крашеный) красотка-дылда в аляповатом платье, с огромной модной сумкой через локоть. Смотреть на такую красотку еще тоскливее.
Впрочем, «геи» – два хорошо подкаченных парня (Кошелев и Синицын) – не любопытны. Эти ребята не любопытны в принципе, а уж в этой ситуации…
В центре площадки они пробуют танцевать вальс, как велено.
Остальные «геи» расположились вокруг, внимательно вникают в то, что говорят им. Выделятся худосочный агент по рекламе некто Игорь Вологжанин – он всегда с брезгливым выражением лица.
– Кошелев! – тараторят Ася-Вера. – Вы забыли о чем мы говорили на прошлых пробах? Больше чувства, больше.
Амалия поучает:
– Когда я жила с Сергеем Михайловичем у нас сначала был долгий романтический ужин, а потом… Потом мы красиво танцевали и долго смотрели в глаза друг другу…
«Геи» хихикают.
Амалия снова и снова щелкает парней на мобилу, – прихватывает и Вологжанина (хоть и неказист) да еще пару-тройку физиономий.
Потом она в туалете перещелкивает фотки и тихо вздыхает:
– Какие мальчики! Ну, какие свежие мальчики!
И каждый кадр бережно целует.
– Мне всего 43, а я уже боюсь своей задницы. Это нормально?
Это входит Галкина, весь день она разговаривает по телефону, обходя студии. За ней тащится румяная девушка-пончик Надя, ассистентка.
У Нади с Галкиной свои многомесячные разборки, почти что родственные.
– Это нормально? – повторяет Галкина.
Надя бубнит в спину Галкиной:
– Я начала бояться раньше, в 22. И ничего, живу же. Сейчас вы скажете: тупа и счастлива.
Галкина садится:
– Что мы смотрим?
– История № 4, – докладывает Надя. – Один строитель, другой – сельчанин. Они без ума любят друг друга, а вечером культурно отдыхают дома… – Подумав. – В круженье вальса…
Галкина встает, направляется к выходу, за ней Надя.
– В круженье вальса… В вихре танца… – бормочет она. – Это электорально? Так бы и убила…
Говорит в трубку:
– А что будет в 45, когда уже в 43 я боюсь себя…
– Да-да, а вы что думали? – Амалия возмущена смешками «геев» – Сразу ЭТО? Не успел прийти с работы – и давай?! Не надо кошмарить людей!
Вологжанин, брезгливо оглядывая парней еще раз уточняет, как будто его кто-то спрашивает:
– Учтите, я здесь, только для чтобы сделать блоху электоральной… Я не такой…
– Да ладно тебе… – раздаются ленивые голоса. – А почему блоха неэлекторальная?
– Вы что?! Не верите?! Я не такой!
Распахивается дверь, спиной влетает какой-то кудрявенький парнишка, теснимый Алисой (она – менеджер по актерам) и Надей. Кажется они надыбали еще одного не такого.
– Я не такой! – клянется пацан. – У меня все нормально!
– Ты что, не был маленьким? – Надя и Алиса законно возмущены.
– Был.
– А все мальчики друг другу показывают пиписьки, ты забыл? Скажешь, не показывал?!
Ася-Вера жарко тараторят:
– Да, вот именно! Не показывал, что ли?
Амалия о своем:
– Мы тоже любим красивый ужин, красивые танцы при свечах, стихи, отдых на природе, загадки-разгадки! Не беспокойтесь, у нас культура на высочайшем уровне!
Ася-Вера приказывают:
– Итак, Кошелев! Пришло время красивого медленного танца перед сном, так?
Входит Галкина, разговаривая по телефону, садится.
– Что смотрим?
– Сто раз говорила, геев, – упорно откликается Надя.
– Я ничего не помню… У меня ничего не оседает в памяти… Так что смотрим?
Надя раздражена:
– Геев!
Нервно:
– Пи-да-ра-сов!
На взводе:
– Жопников!
Галкина пугается:
– Надя, это неполиткорректно…
Она набирает номер:
– Доча? Зачем ты бросаешь трубку?
Она встает и выходит; за ней Надя.
– Не смей при мне бросать трубку! Я вся на нервах. Не презирай при мне этого несчастного сексоголика, он лучше, чем ты думаешь, лучше!
5
В самом деле, почему Дина иногда раздраженно бросает трубку? Причин – тысяча, довольно нервная жизнь в офисном центре «Моцарт» на Ильинке.
Судите сами. Все у всех вроде хорошо и спокойно, время перевалило за обед, везде царит сытая дрема, но есть одна девушка, которой после обеда совсем не дремлется.
Это уборщица-гастарбайтер Кима. Она бежит по коридору, рыдая. Влетает в кабинет заместителя гендиректора по хозчасти Виктории Павловны. Сами понимаете, что Пална – это величавая властная дама к 50-ти, вся в золоте и бижутерии как новогодняя елочка. Чего вы хотите – офисный центр на Ильинке, сами понимаете сколько может здесь стоить квадратный метр.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4