– На живот!
– Вот! Вот!
– Скотина.
(прошло шесть лет)
– Оля! – выдохнул я и подался к губам.
– Ну, как ты? Где? – тоном участкового приструнила меня Оля. Я одумался и принял правила игры.
– В принципе, не плохо. А в общем, отлично. Добиваюсь поставленной цели. Уже имею дивиденды.
– Вот как?
– А разве могло быть иначе?
– Ну, в принципе, ты всегда, так сказать… Значит в театре?
Она заметно растерялась. Уверенность и наглость – первое оружие против женской спеси.
– Да, сам пишу, сам ставлю и играть доверяю только себе. Ну, а как ты, собственно, если в общих черта? В последний раз, когда я тебя лицезрел, ты сильно беременная была.
– Девочке уже пять лет.
– Отлично. Что еще, в сущности, нужно женщине.
– А где твой театр?
– На Петроградской.
Текст я знал на зубок, отвечал непринужденно и мог попутно обследовать забытое олино тело: похудела, усох налив щек, грудь опала, но ноги и та нива откуда они произрастали, сохранились в первозданном виде. Прекрасные зубы, я помню блеск их страстного оскала и игривые укусы. Интересно, как у нее с мужем?
– А я, кажется, знаю! Это на углу Каменоостровского и Большого, так? – продолжала ковырять Оля.
Но я крепкий прыщ, меня холеным ноготком не выдавишь.
– Нет. Мой поменьше и подальше, возле Ботанического. Там сейчас у меня ремонт идет – подготовка к открытию сезона.
– Ну, приглашай. Очень интересно посмотреть.
Тональность олиных интонаций становилась все прозрачнее, сквозь изгогродь официального тона проглядывали силуэты интимности.
– Естественно! Как только, так в первую очередь. Оставь телефончик.
Роется в сумочке, под мышками на платьице пятнышки пота.
– Как зарабатываешь? – протянула листик с цифрами.
– Прилично. На одного с лихвой.
– Все один?
– А вы все вдвоем?
– А что?
Вот этот тайный взгляд! Взгляд, который ничего еще не значит, но уже обещает многое.
– Ничего. Как муж?
– Что тебя интересует?
– Основное: не пьет? зарабатывает?
– Не пьет, не курит, зарабатывает и не таскается, но все равно плохо.
Пиздешь. Уж я-то знаю, что для нее хорошо, а что плохо. Я доводил ее до обморочных оргазмов, и все равно она променяла меня на родовитого сморчка с прогнозируемым будущим. Ты всегда была смышленой женщиной, моя бывшая соблазнительница.
– А я пью, курю, таскаюсь, иногда и не зарабатываю, а у меня по-прежнему хорошо. Просто не знаю что и делать.
– Я не в этом смысле. Здесь тоже все в порядке, – слишком гордо заявила Оля.
– Да я тоже без всяких умыслов намекнул, – прокололся улыбкой я.
– Все шутишь?
В стеклянных штампах метрополитена замаячил Николай.
– Давай встретимся сегодня, попозже, поужинаем где-нибудь, поговорим, – заспешил я.
– С удовольствием. Мои все равно на даче… – согласилась слишком поспешно, спохватилась и зарделась. – Хотя не обещаю.
На нас надвигался Коля – разбегающийся взгляд, полуоткрый рот с белой пенкой в уголках губ.
– Я тебе позвоню?
– Позвони.
– До вечера?
– Ага.
«Нельзя ли дважды войти в одну и ту же реку?!» – беззвучно вопрошал я в след, просвечивающим сквозь платьице, трусикам. Псы взрычали, поводок натянулся, я рявкнул на оголтелых и отвернулся.
– Ты чего такой необычайно-черезвычайный, Николай?! – с надеждой пожал я руку своему потенциальному кредитору и повел его к озерам.
Там за тихими водоемами, на тихой березовой улице жил тихушник Михалыч. В иную бытность я снимал у Михалыча светлую комнату во втором этаже. Сейчас она освободилась, а у Коли, как существа иногороднего, была хроническая проблема с жильем. Николай мог решить свою проблему, а я рассчитывал на комиссионные. Нет, я настаивал на них, ведь меня ждала Оля, а с ней и… Фу! Лежать!
– Я действительно в плохом настроении, подмечено верно, – размеренно заговорил Николай. – Это остаточные явления. Недавно я пережил мысленную бурю.
Коля адепт Абсолютного Знания. Утром и вечером он посещает духовные тренинги, которые проводит некая сестра Дизи из Индии. В будущем Коля надеется преодалеть в себе человека и стать седьмым Богом. А пока Коля отстранился от:
– никотина,
– алкоголя,
– мяса,
– женщин,
– и хулы.
Со всеми небратьями и несестрами (теми, кто покуривает, попивает, жрет плоть, сквернословит и вожделеет) он разговаривает снисходительно-наставническим тоном.
– Типа психоза, что-ли? – принимаю я новые правила игры.
– Это у вас бывают психозы, – разъясняет Коля. – У людей не принимающих учение бывают психозы, и они неизбежны. Потому что мир наш полон грязи. В принципе, нынешний мир весь состоит из грязи. Куда ни ткни, всюду мирская мерзость и гнусность.
Коля пускает фразы, как любовно отлитые пули. Эти пули должны продырявливать сердца непосвященных, сливать с них дурную кровь и готовить резервуар под Чистоту.
Пока Коля выпускает первую обойму, мы выхоим к берегу озера. В зеленой траве лежат девушки, предоставив солнцу свои спелые грозди, изнывающие на гибких лозах.
– И вот вы переполняетесь этой гадостью, и у вас начинается обыкновенный психоз. И это неизбежно, покуда идет царство Ра. А сейчас именно такое время, когда царствует Ра.
Мы форсируем двух подружек, окопавшихся в горячем придорожном песке. Верхние лоскутки мини-бикини вертихвосткам осточертели, напрочь, и хохотушки выпустили пощеголять на солнышко свои розовые пятачки.
– Действительно, есть от чего свихнуться, – поддакнул я, тайно соорудив и молниеносно отведал коктейль из обеих ягодок(псы самозабвенно зачавкали).
– А чем мысленная буря отличается от психоза?
Я должен был заполучить деньги (О, Оля – глория моей темной псарни!), и поэтому старательно разыгрывал роль погрязшего в нечистотах психопата, нуждающегося в спасении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74