ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вероятно, заметив ее волнение, он довольно холодно произнес:
- Всегда есть люди, которые не прочь поживиться за счет богатых.
- Или тех, кто имеет власть, - тихо сказала она, чувствуя на себе его взгляд.
- Вот их-то власть вы и не одобряете?
- Я... да, думаю, что это так и есть.
- Но ведь существует множество различных форм власти, - заметил он. Например, власть родителей над детьми. Или власть любимого человека.
- Да, но такая власть всегда ограниченна. У родителей не так много детей, а любимым дают эту власть охотно и по собственной воле. Вы, например, имеете ее, потому что случайно родились...
- И немало сделал для этого.
- Что ж, пусть даже она досталась вам ценой огромных усилий. Я не хочу сказать, что вы злоупотребляете ею, но вы не можете не признать, что другие в вашем положении делают это.
- Я согласен с вами, хотя мне кажется, что многие людские беды идут не от бизнесменов, а от политиков. Тем не менее в большинстве своем социальные институты обладают системой проверок и механизмов балансирования, чтобы не допустить такого злоупотребления властью. Это относится и ко мне.
- И все же вы можете безнаказанно позволить себе все, - продолжала настаивать она. - Что может остановить вас в этом?
- Та самая система, о которой я только что говорил, - сухо сказал он. - Давайте представим себе такой случай. Допустим, я вас похитил и привез в свое любовное гнездышко, где сделал с вами все, что хотел. Неужели вы искренне считаете, что мне это пройдет безнаказанно?
Кэндис вдруг почувствовала себя так, словно попала в ловушку. Интонация его голоса изменилась, перейдя на мягкий, чувственный, успокаивающий тон, но в нем было столько скрытого сконцентрированного чувства, что ей стало не по себе.
- Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь в гостинице выразил свое неодобрение, - сказала она, стараясь изо всех сил выглядеть спокойной и говорить об этом в легкомысленном и беспечном тоне. - Даже если бы они и захотели во всем разобраться, у вас есть двоюродный брат, чья власть на этом острове сумеет вас защитить.
- А когда я наконец отпущу вас, до конца насытившись шелковистой прелестью вашего изумительного тела... вы, конечно, сразу же побежите в полицию?
- Конечно, - сказала она решительно, стараясь подавить в себе сладкое предчувствие, скрытое для нее в этих словах, нет, скорее, в тоне, каким они были сказаны, в его хриплом от волнения голосе, отзывающемся смутными ощущениями где-то в развилке ее тела.
Они подошли к темной террасе. Он остановился и повернулся к ней темный силуэт в неожиданно наступившей тропической ночи, примитивная угроза, заставившая ее нервы вновь напрячься.
- Но мне почему-то кажется, что будет стоить большого труда убедить местную полицию в том, что вы... в том, что это было...
- Изнасилование? - произнес он с отвращением. - Мне кажется, вы недооцениваете их приверженность своему долгу. А если вы увидите, что они не очень-то торопятся отдавать меня в руки правосудия, как вы тогда поступите?
Она закусила губу, снова чувствуя в этих словах неясный, тревожащий подтекст.
- Тогда я не знаю, что остается делать. Наверное, уехать домой. - Голос ее зазвучал тверже и увереннее. - Женщинам всегда было трудно убедить других в том, что их изнасиловали.
- Да, вы правы, но умерьте на минуту ваш феминистский пыл. А почему бы не обратиться в газету?
Она замолчала, пытаясь разглядеть в темноте его лицо и удивляясь этому странному разговору.
- Нет, пожалуй, я...
- Почему?
Этот вопрос прозвучал как удар хлыста. Их диалог напоминал перекрестный допрос. Она с вызовом вздернула подбородок и спокойно сказала:
- Неужели хоть одна газета осмелится потерять ваше расположение?
Он засмеялся.
- А вы когда-нибудь слышали о свободе прессы? Всегда найдутся такие газеты, которые не прочь поместить что-нибудь жареное.
Она вспомнила заголовки некоторых бульварных изданий и содрогнулась.
- Нет, нет. Я буду чувствовать себя так, словно... выпачкалась в грязи. Если вы не возражаете, я бы не хотела больше говорить на эту тему. Я готова согласиться с вами, что смогла бы, на худой конец, доставить вам некоторые неприятности.
Сначала ей показалось, что он собирается продолжить разговор, но после минуты напряженного молчания он произнес:
- Всегда найдется способ отомстить, Кэндис.
Странно, но в его устах это прозвучало угрозой. Вновь охваченная тревогой, она вошла за ним в комнату, соединенную с террасой, щурясь от яркого света. Это была огромная комната в форме шестиугольника, пять стен которой выходили прямо в ночь. В ней не было окон, вместо них висели огромные тонкие шторы, собранные к потолку, чтобы дать свободный доступ воздуху. На полу, выложенном охристо-коричневой плиткой, не было ни ковров, ни циновок. Современная мебель, стулья с деревянными спинками, диваны, покрытые белыми ситцевыми чехлами. Пышная зелень растений в восхитительных горшках разной формы и величины создавала в ней необыкновенный уют. Напольная ваза, искусно покрытая глазурью, рисунок которой напоминал россыпь звезд цвета темного мерцающего индиго на синевато-сером фоне, перекликалась с синевой висящей на стене картины Гогена. Спокойные лица изображенных на ней полинезийских женщин были безмятежны и чувственны, а глаза - сквозь разделяющие их время и цивилизацию - устремлены в настоящее.
Здесь было несколько скульптур. Одни - ультрасовременные, другая, изображающая склоненную фигуру женщины, была вырезана из черного, похожего на эбонит дерева. Над всем этим великолепием парила восхитительная крыша, живописней которой, пожалуй, в комнате не было ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65