Ну какая из нее фотомодель, если за душой ни гроша, даже до районного центра доехать не на что? И зачем портфолио, над которым они вдвоем с ее мужем так трудятся?
– Тебе нужен настоящий мастер, который вложит в тебя деньги, раскрутит тебя. Столица – вот твое будущее. Верь мне, я в бизнесе не первый день! Все эти девчонки на обложках журналов, которым ты завидуешь, – чистый бизнес! Вот тебе пятьсот баксов и мотай отсюда в Москву.
– Тысячу, – не растерялась Полина, – и пусть Чаплин закончит мой альбом.
– Больше нет, обещаю, как эти истратишь, пришлю еще пятьсот. – Барби не врала, умом коммерсанта она понимала: если все сорвется, Полина может приехать назад.
– Я верну. Как только заработаю, верну. Мне чужого не надо!
– Уматывай побыстрей, а деньги можешь не возвращать! Ты красивая, – жена Чаплина окинула ее завистливым взглядом, – и молодая. Найди спонсора, вот тебе мой совет. Тебе должно повезти!
Поразмыслив, Полина решила взять, что дают.
С пятью сотнями баксов в лифчике девушка добралась до столицы.
Там она и познакомилась с Асей.
Девушки сняли недорогую квартирку.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Простенькая, вечно улыбающаяся Ася, с мягким, приветливым характером, теплая и домашняя, устраивала резкую, горделивую Полину, стремившуюся подчинить себе все вокруг. Совместная работа в магазине тоже объединяла их.
Сошлись они еще и потому, что у Аси, так же как у Полины, не было отца. Но мать светловолосой кудрявенькой Аси в отличие от матери Полины всегда была верна любимому. В их дом не ступала нога другого мужчины. Всю жизнь она обожала своего единственного, который и был Асиным отцом. Мужчины Асе, воспитанной романтичной мамой, казались совершенно небесными существами, почти ангелами. Она сочиняла для них музыку и посвящала им свои песни.
Мать Аси тоже была музыкантшей. Жили они в маленьком, некогда закрытом и засекреченном Энске, теперь обычном российском городе, из которого все разбежались и где работа для музыканта оказалась только в детском саду. Там мама Аси аккомпанировала голоштанным детишкам, которые пели хором, как весело шагать по просторам и запевать хором. Там и сформировались музыкальные пристрастия Аси. С отцом своим Ася лично знакома не была, потому что у него всегда была другая семья. Однако он, когда родилась девочка, признал ее как свою дочь, дал свое отчество. Правда, фамилию Ася носила мамину.
Мама очень любила этого человека, хоть он был много старше и никогда их не навещал, потому что жил в Москве, а вовсе не в Энске, где в первый раз мама Аси увидела его, того единственного, о котором мечтала. Он приехал в командировку. Увидела и влюбилась. Тогда еще мама Аси была звонкой четырнадцатилетней певуньей и подавала надежды. «Тебе надо учиться в Москве, в консерватории, у тебя будущее музыканта», – сказал он школьнице, поцеловал ее в щеку и уехал.
Накрепко запомнив его слова, мама, по окончании школы, поехала в Москву. В консерваторию не поступила, зато случайно нашла своего кумира, – нашла и сразу же ему отдалась. Ясно, что когда любят очень-очень, быстро рождаются дети. Так родилась Ася, дитя огромной-преогромной тайной любви. Тайной, потому что у него была семья. И маме с маленькой дочерью пришлось уехать назад в Энск. Отец заботился о них, помогал. Когда было тяжело с продовольствием, посылал продукты. Позже – деньги.
Однажды ко дню рождения Аси они получили посылку. «Любимой дочурке от папы» – было написано на ней.
Ася до сих пор помнит фанерный ящичек, который мама принесла с почты. Аккуратно, чтобы не пораниться, они с мамой вынули гвоздики и открыли крышку волшебного ящика. Чего там только не было! Среди всевозможных сладостей девочке больше всего понравилась банка с абрикосовым джемом. На ней была этикетка с изображением рыжеволосого мальчика, черноглазого, с темными густыми ресницами и такого необыкновенного, будто он вышел из книжки волшебных сказок. Ася влюбилась в него сразу и без оглядки. Она ела этот джем долго, растягивая удовольствие, по ложечке, чтобы он подольше не кончался, и все смотрела, смотрела на абрикосового мальчика с рыжей копной на голове. Когда все-таки банка оказалась пуста, она отклеила бумажную этикетку и, аккуратно разгладив, спрятала ее в свои игрушки. Девочка верила, что, когда станет взрослой, обязательно найдет этого темноглазого мальчика, и они поженятся.
Мама заботилась о ней и рассказывала о ее необыкновенном и далеком отце. Она учила девочку музыке и мечтала, чтобы дочь реализовала то, что ей самой не удалось в жизни.
Ася, помня наставления мамы, собиралась сделать музыкальную карьеру. Тем более что теперь для этого заканчивать консерваторию, как в мамины времена, вовсе не требовалось.
Романтическую историю Асиной жизни Полина прослушала несколько раз. Рассказывая подруге все без утайки, Ася часто украдкой вытирала подступавшие слезы. Потому что отца уже давно не было в живых, а мама старела в одиночестве, так и не подпустив к себе ни одного мужчину. Скрыла она от подруги только одну тайну: рыжеволосый юноша, ворвавшийся к ним однажды за белыми лилиями, был ужасно похож на абрикосового мальчика с этикетки на джеме, ну просто одно лицо! А может, ей это только показалось?
О себе Полине рассказать было нечего, поэтому она старалась молчать, так как история ее жизни не выглядела столь романтично.
Ей было жаль Асю, часами просиживающую с наушниками за электрической пианолой, странным инструментом, издающим такие звуки, будто неведомая птица когтями скребет по стеклу. Но Асино лицо выглядело настолько одухотворенным, что Полина даже завидовала ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10