– Сплошные лошади, повсюду, – говорит он.
Она не сводит глаз с коробки. Напротив, в точно такой же выгородке, сидит его приятель Брайан с другой танцовщицей. Перед ними стоит официантка в короткой обтягивающей юбке.
Он смотрит на танцовщицу.
– Ты вроде нервничаешь, – говорит она.
– Я не нарочно, – отвечает он.
Он знает, что нервничает. Нервничает, потому что уговорил Брайана поехать, а Брайан все спрашивал:
– Ну ты скажи, ну что мы там забыли? Теперь официантка стоит уже перед ними:
– Что вам принести? – Расстилает перед ними две красные салфетки.
– Мне? Ну, как бы и ничего, – мямлит он, вспомнив, что, познавший городские каверзы, брат Брайана говорил им о ценах на выпивку в стрип-клубах Сан-Франциско.
– Может быть, даме?
– Да, разрешите?
– Да, мэм.
После секундной паузы она говорит:
– Шампанское, пожалуйста. Официантка кивает. На сцене под музыку двигается бледная толстоватая девица. Эта девица его пугает. И та танцовщица, что сидит рядом, тоже пугает его, и официантка тоже. Он напуган с того момента, как они въехали в город, а может, и с тех пор, как выехали из Монтаны, хотя чем именно, не знает сам. Мельком бросает взгляд на танцовщицу, что сидит рядом, – ну что, обычная девчонка с упругим телом и сильно накрашенным лицом. Как раз и выглядит, как те танцовщицы, которых показывают по телевизору.
– Ты хороший парень, – говорит ему танцовщица. – Да нет, правда-правда. Сразу видно, что ты из провинции, что рос среди животных, деревьев и все такое.
– Так ведь, оно как бы и в самом деле так.
– Мне повезло, что я села к тебе. Я тут новенькая, и мне еще мало хороших людей попадалось. Знаешь, в чем состоит моя работа?
– Нет, мэм.
– Сесть к кому-нибудь за столик и заказать шампанское. Это такая хитрость. Потом, когда она вернется с бутылкой, запросит бешеные деньги. Как правило, это людей так ошарашивает, что они сразу раскошеливаются. Мы на них нажимаем, и они платят. Хочу, чтобы ты знал заранее, был готов. – Она откидывается на стуле и выпускает из цепких пальцев его локоть. Добавляет: – Думаю, с голубем, это ты правильно.
На самом деле коробка пуста. Он ее взял с собой на случай, если надумает вернуться и забрать крысу. Однако пока что он колеблется. Масса сомнений: она и ночь-то вряд ли переживет, не говоря уже про обратный путь. Вспоминает Эми и ту квартирку, что они снимают в Монтане. Перед самым его отъездом она сказала: «Я люблю тебя». А он в ответ ничего не сказал.
Подходит официантка с бутылкой и бокалом:
– Сорок долларов.
– У меня нет таких денег, – говорит он. У него дрожат руки, и на лице – он чувствует – выступает пот, – Принесите ей обычную порцию виски. Это все, что я могу себе позволить.
Официантка долго на него смотрит, видит, что он стоит на своем, и уходит.
– Вы уж извините, – говорит он танцовщице.
Она пожимает его локоть, но в глаза не смотрит.
Девушка, которая была с Брайаном, встает, идет к сцене. А тот запускает в волосы три пальца и склоняет голову набок.
– Все, мне пора, – говорит он. Выуживает из бумажника десять долларов и кладет на салфетку.
– Все, что останется, – ваше, – говорит он танцовщице.
Брайан с силой бьет ребром ладони о парковочный счетчик.
– Пятьдесят долларов, – говорит он.
– Н-да. – Он вглядывается в сточный желоб, хотя они в нескольких кварталах от того места, где он видел крысу. – Меня они тоже опустили, – врет он.
Они по-прежнему в районе секс-шопов: промельки наготы, пластик, резина, цепи. Вывески обещают двадцать четыре канала непрерывной порнографии. Около входов в стрип-бары стоят девицы, зазывают:
– Эй, сюда, сюда заходите.
– Тут одно блядство сплошное, – говорит Брайан. – Пойду в итальянский квартал, лучше в тамошнем баре буду Терри дожидаться. Здесь я уже сыт по горло.
– Ладно. А я тут еще побуду немножко.
– Да все равно ж ты ее не найдешь.
– Знаю. Просто хочу еще побродить.
– Что ты делаешь? Мы что – за этим сюда приехали? Болтаться тут и любоваться на все это говно?
– Все-таки что-то новое.
– Да дрянь это, господи. Ты что, хочешь, чтобы тебя выебли?
– Нет, – говорит он. – Хочу только посмотреть, что к чему.
– В жопу, – говорит Брайан, – я насмотрелся. Хватит. Слушай, а ты по Эми не соскучился?
– Н-ну да, соскучился. Тут Брайан говорит:
– Ты что, надумал от нее слинять?
– Нет.
– Я тебя насквозь вижу. Знаю, что у тебя на уме. Смотри, останешься в конце концов один, будешь по таким вот помоечным притонам скитаться в поисках дозы.
– Да ты чего на меня взъелся?
– Я не взъелся. Просто не пойму, на кой черт мы сюда приперлись. И не пойму, тебе-то чего надо?
– Я и сам не знаю.
– Тебе, как видно, надо огрести по полной и сверх того, – говорит Брайан, глядя в сторону. – Только тогда научишься ценить хорошее.
Сперва он делает вид, будто просто гуляет, потом принимается нагибаться, приседать, заглядывать под машины. Крысы нет. Осматривает тротуар из конца в конец. Навстречу полицейский – идет, глядя прямо перед собой.
Когда с полицейским разминулись, он прочищает горло. Полицейский не оборачивается. Тогда он громко произносит:
– Вы не видели крысу? Полицейский молча неотрывно смотрит на него. Он чувствует, что полицейский каким-то образом знает, что он был в стрип-клубе. Чувствует, что полицейский о нем еще и что похуже думает: что он был не только в стрип-клубе, а и во множестве этих мелких лавочек вдоль всей улицы. Он уточняет:
– Ну, в смысле, здесь. На тротуаре.
Покачав головой, полицейский идет дальше. Через три шага останавливается, поворачивает назад:
– А зачем тебе крыса?
– Ни зачем.
Он идет прочь, останавливается у какого-то проезда.
1 2 3 4 5