Родители ни о чем не узнают.
Дождавшись звонка с урока, Илья уложил учебники и тетради в рюкзак, вытащил конверт, внимательно прочитал адрес – и отправился к автобусной остановке.
До нужного района он добирался не без приключений, потому что плохо ориентировался в центре города, а денег было в обрез. Расспрашивая прохожих, молодой человек наконец добрался до нужного, шестиэтажного и неприютного дома – грязно-желтого, похожего на неряшливо обрезанный брусок прогорклого масла. Двор захламлен, между оконными рамами торчат кастрюли и мешки с продуктами – унылое зрелище. С первого же взгляда можно было с уверенностью сделать вывод, что строение это нашпиговано коммунальными квартирами, и не самыми лучшими. Клоака. Гадюшник.
Илье стало не по себе. Он засомневался, но дорога была проделана немалая, глупо возвращаться, даже не попытавшись отыскать нужного ему человека. Еще раз взглянув на конверт, он выбрал подъезд и стал подниматься на третий этаж. «Вот весело окажется, если этот Аглас просто снимал тут квартиру и давно уже съехал отсюда… Ну, впрочем, и фиг с ним. Сам разберусь с книгами»…
Добравшись до третьего этажа, Илья нашел нужную дверь и надавил кнопку звонка. Тот отозвался едва слышно. Подросток до сих пор не научился спокойно входить в чужие дома и равнодушно беспокоить незнакомых людей своими проблемами. Поэтому решил – если не откроют, он не станет настаивать, звонить еще раз, просто повернется и уйдет. Значит, не судьба. Однако после некоторого промедления замок скрипнул, и в щели между дверью и притолокой появилось узкое бледное лицо с пепельными прядями, свисающими на лоб и щеки.
«Это – девушка»? – изумился Илья.
– Что нужно? – хриплым баском осведомилось лицо.
– Мне Агласа, – ответил подросток, ожидая, что сейчас ему хлопнут дверью по носу со словами: «Охренел?! Нет таких»!
Но незнакомец, моргнув, ответил: «Спрошу, подожди!» и исчез.
Ждать пришлось минуты две. Молодой человек и раньше успел изучить все двери, выходившие на площадку, разномастные номера квартир и истертую мозаику на полу, от которой, в общем-то, уже почти ничего не осталось, поэтому теперь просто топтался на месте, глядя под ноги. Здесь было чисто, пахло влажной тряпкой, но не неприятно, а вполне радушно. Немного затхлости наползало снизу, наверное, из подвала. Должно быть, здесь работала очень ответственная уборщица, а может, ей просто приплачивали за качество. Ну, и жильцы не гадили почем зря.
Дверь снова приоткрылась, молодой парень с длинным лицом и пепельными лохмами посторонился, махнул рукой.
– Проходи… Вот туда иди, на кухню. Разувайся. Тапок нет.
Илья стряхнул ботинки в угол, под вешалку. Повернул направо, в кухню, и остановился на пороге, с любопытством разглядывая мужчину, колдовавшего над заварочным чайником странной формы. У незнакомца были темные с проседью волосы, длинный с горбинкой нос, широкие щуплые плечи и длинные руки с тяжелыми широкими кистями. На гостя он не оглянулся, но тот пребывал в уверенности – его видят, и даже, возможно, внимательно изучают.
Закончив свои загадочные манипуляции с чайником, мужчина сумрачно, оценивающе посмотрел на подростка.
– Привет, – опустил глаза на его руку, которую молодой человек специально выставил, чтоб было видно бабушкино кольцо. – Почему раньше не пришел?
– То есть как? – опешил Илья. Все-таки, он ждал другой реакции. Не знал, какой именно, но другой.
– Когда Артемия умерла? Полтора года назад? Почему только сейчас явился?
– Я… Э-э-э…
– Как понимаю, она мало того, что передала перстень малолетнему, так еще и толком ничего не объяснила? Что ты умеешь?
Подросток окончательно растерялся. Он не собирался откровенничать с незнакомым человеком, к тому же, был уверен, что это и не понадобится. Планируя разговор с незнакомцем, он собирался действовать хитро, окольными путями, не признаваясь в своем увлечении прямо, выведать, действительно ли хозяин квартиры интересуется всевозможными магиями, и может ли чем-нибудь помочь.
Но в первые же секунды разговора он понял – юлить и кривить душой здесь бесполезно. Да и спорить, в общем, тоже.
– Ну… Много что…
Аглас усмехнулся, красиво разлил содержимое чайника по чашкам.
– Садись, – поставил перед ним чашку. – Пей.
– Как пить?
– Как хочешь, – снова усмешка. – Это обычный чай. Сахару дать?.. Рассказывай. Бабкины книги читал?
– Читал.
– И как? Все понял?
– Откровенно говоря, нет, – Илья торопливо полез в рюкзак, вытащил большой блокнот. – Если честно, я продрался только сквозь заговоры. И сквозь теорию медитаций. И через силовую энергетику.
– Через что?! – хозяин дома раздвинул губы в недоумевающей усмешке.
– Ну, это… – Илья нервно зашелестел листками блокнота. – «Силовое применение энергетических проявлений бодрствующего духа»… Заумно как-то. Мутно.
– Ну, и?
Чай оказался ароматным, непривычно-терпким, однако тонизировал прекрасно. В какой-то момент ему даже почудилось, будто напиток газировали, хотя это, само собой, маловероятно. Какой смысл газировать чай? Кухня, которую подросток украдкой разглядывал, сперва показалась ему самой что ни на есть обычной, разве что очень чистенькой и слишком уж густо озелененной. Всюду: и на подоконнике, и на полочках, и на специальных подставках, и даже на книжной этажерке – были расставлены горшки с самыми разными растениями. Причем таких, которые обычно видишь в других домах, вроде фиалок, хлорофитумов и алоэ, здесь не оказалось. Некоторые растения выглядели крайне неприятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15