– Что?.. А-а... Нет.
– Но ведь это растение, верно?
– Что?
– Ну, вы только что назвали.
– Назвал что?
– О чем я говорил. Обвивается вокруг растений. Расползается по всему саду.
– Ах да. Да, конечно.
– Так как, вы сказали, называется? Растение?
– Вьюнок.
– Ну да. А как, вы сказали, называется ваша книжка?
– “Вьюнок”.
– Ну вот, – сказал полковник раздраженно. – Я так и говорил.
И это, думает Реджинальд, один из интересных людей, привезенных из Лондона, которым хочется поговорить о моей книге.
Этот парень, думает полковник, не знает, как называется его книжка. Что с ним?
По шести . Сильвия снова подает. Ты замечательно выглядишь, когда подаешь, дорогая. Несчастный Паллисер застрелится сегодня же ночью.
– Этот Трантер всегда был странноват. Может быть, он даже писал стихи. Но не про сады. Вы, должно быть, большой знаток?
Семь-шесть . Отличный удар, Сильвия.
– Знаток чего?
– Садов. (Черт побери, да он просто дурак.)
– Я страшно люблю свой. Но знаю о нем не слишком много.
– А! Так, значит, это не то что справочник?
– Нет.
Миссис Аркрайт дважды попадает в сетку. Сильвия бьет резко, такие мячи не берут. Ноль-тридцать . Ну, ты победила их, дорогая.
– Я знаю парня, который написал “Устав полевой службы”, то есть знал когда-то. Вы, наверное, не встречались с ним?
– Нет.
– Это, конечно, не Трантер, – усердно объяснял полковник. – Трантер написал ту книгу, о которой я вам говорил, и оставил службу. Это было в восемьдесят пятом. Я слышал, что он женился, но не знаю, правда ли это.
– В самом деле? – отозвался Реджинальд.
– Просто удивительно, что вы незнакомы.
Паллисер вдруг впадает в неистовство. Паллисер у сетки, Паллисер везде. Сильвия в глубине корта смеется, опершись на ракетку. Паллисер бьет, Кобб отбивает. Паллисер просто стелется по площадке, но ухитряется брать все мячи. Кобб отодвигает партнершу в сторону и пытается сразить Паллисера, миссис Аркрайт отбегает, проблеяв: “Ваш мяч!” Сильвия продолжает хохотать. Паллисер бьет в последний раз, Истборн героически отбивает высокий мяч; восклицание “Прекрасно!”, гейм, сет, извинения, поздравления, проявления скромности, притворной скромности, благодарности, уход гладиаторов с арены.
– Вы чудно играли, – сказала Бетти. – Наверное, разгорячились. Мистер Кобб, дорогой, может быть, вы хотите выпить? Или можно подождать чая.
Миссис Аркрайт решает дожидаться чая. Мистер Паллисер настойчиво предлагает миссис Уэллард чего-нибудь выпить. Они уходят вместе. Паллисер надеется, что навсегда.
Когда началась другая игра, Реджинальд обнаружил, что сидит между хозяйкой дома и миссис Аркрайт.
– Я достала вашу книжку, – гордо объявила Бетти.
– Да? (Наконец-то он слышит, что кто-то кроме него купил книгу. Хотя, может быть, Бетти взяла ее на время?)
Она наклонилась к миссис Аркрайг.
– Мистер Уэллард написал замечательную книгу, он в ней описал всех нас.
Реджинальд открыл рот, чтобы запротестовать, но дамы совершенно забыли о его существовании.
– Неужели? – переспросила миссис Аркрайт. – Как это забавно!
– По-моему, Берти он изобразил не в самом лучшем виде, но я его простила, потому что все это ужасно остроумно. И к тому же чистая правда.
– Как? И про Берти там написано?
– Дорогая, там написано про всех. Помните Грейс Хильдершем? Высокая блондинка, она была у нас на обеде, когда вы приезжали весной.
– И про нее тоже?
– Конечно! Мистер Уэллард ее не пожалел.
– Мне страшно хочется достать эту книгу.
– Ну конечно. Хотя вам будет не так интересно, потому что вы не всех знаете...
– Но ведь я же знаю вас, и Берти, и Грейс Хильдершем, и...
– Подождите... сейчас подумаю, кого же еще. Помните, когда вы здесь были в последний раз, мы ездили в Бердон купить конфет с ликером...
– Да, да, конечно.
– Мы проезжали по дороге ферму, и я вам сказала: вот Красный Дом, здесь живут Коулби...
– Д-да, кажется.
– И я вам рассказывала про Лину Коулби и про то, что о ней говорят.
– Я не помню, дорогая.
– А может быть, не тогда... Но так или иначе, про нее там тоже написано.
– Я просто должна достать ее, – сказала миссис Аркрайт. Она с любопытством разглядывала человека, через голову которого они вели беседу. – Удивительный дар! Как же вы это делаете?
Книги нельзя печатать, подумал Реджинальд. Их надо писать, а потом великолепно издавать тиражом один экземпляр – нет, два: один для автора и один для его жены, если он ее любит; эти два экземпляра должны храниться в тайном месте и быть обнародованы не раньше чем через сто лет после смерти и писателя, и его жены. Кроме того, некую женщину по фамилии Бакстер и некую женщину по фамилии Аркрайт нужно заставить пройти от Мэншн-хаус до Гайд-парк-корнер (по всему маршруту следует воздвигнуть трибуны) одетыми только в ярко-красные корсеты и футбольные бутсы. Возможно, дьявол их побери, им это будет нипочем, но вдруг они поймут, что значит для человека чувствительного такое публичное обнажение...
Слуга с достоинством склонился к хозяйке. Чай был подан.
– Пойдемте, – сказала Бетти. – А те, кто играет, придут, когда закончат. Где ваша красавица жена, мистер Уэллард?
Единственно приемлемое в Бетти, думал Реджинальд, то, что она признает красоту Сильвии.
Он пошел вслед за хозяйкой к столу. Поездка в гости оборачивалась полнейшей неудачей.
II
После чая сбылось заветное желание Реджинальда. Он сыграл один сет с Сильвией в качестве партнера.
Случайная, временная близость, объединяющая любых двух партнеров, усиливалась их собственной, более глубокой близостью, их тайной, состоявшей в том, что они непрестанно думали друг о друге.
Меня, Реджинальда Уэлларда, только что представили этой прелестной молодой женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84