Ридан обошел строение. Под навесом для автомобиля было пусто. Следы колес успело занести песком. Это могло означать что угодно.
Ридан вернулся и опустился на ступеньки рядом с Ниной. Она курила в кулак, но ливень дал ей сделать лишь несколько затяжек.
Оба молчали.
- Не он? - Нина вяло толкнула его в бок.
Сквозь завесу дождя к ним приближалась длинная человеческая фигура.
- О-ости-ин!
Фигура прибавила шагу. Она размахивала руками.
- Остин, - нежно проговорил Ридан, - сучий ты сын. Где ж тебя носит! Кофе, горячий кофе, обжигающий губы. И тепло, и крыша, по которой - а не по голове! - сечет нескончаемый дождь.
- Я думал, ты смотался отсюда, - благостно сказал Ридан, раскинувшись на хозяйском диване. -Думал, нам под навесом спать придется. Кстати, где твоя машина?
- Неделя, как в гараже. Через три дня "лендровер" будет как новый. Остин был рад, что его спросили о "лендровере". Он гордился, что у него "лендровер". Повернулся к Вану: - А почему под навесом? В Ганьо полно гостиниц.
Разговор неизбежно подошел к неприятной теме.
Ридан помедлил.
- Случилось так, что мы без денег, почти. Нет, -он приподнял ладонь, ничего такого не надо.
- Я могу одолжить, - сказал Остин.
Ридан чувствовал, что, если не предложит удовлетворительного объяснения, неизбежно запутается. Не хотелось ни унижать себя ложью, ни вызывать липких подозрений. Он сказал:
- Нина, мы оставим тебя на минуту.
Они вошли в крохотную кухоньку. Ридан уселся на подоконник, Остин остался в дверях. Его узкое лицо с большим хрящеватым носом казалось встревоженным.
- Понимаешь, нужно пересидеть две-три недели.
- Понимаю, -Остин улыбнулся. -Ее родители?..
Был соблазн - ему подсказывали ответ.
- Нет. Мы в серьезной переделке. Позарез нужно отсидеться. Гостиницы исключены. Если тебе трудно, скажи, я не обижусь.
Остин задумался. Он не стал задавать вопросы.
- Моего напарника не будет пятнадцать дней. На это время его скорлупа в вашем распоряжении.
- Где?
- Это на молу.
Ридан знал то место. На уходящем в море искусственном молу было устроено двухэтажное сооружение.
Внизу располагалась шлюпочная станция, выше - солярий. Там же имелось служебное помещение из двух маленьких комнат.
- Нас там не смогут заметить?
- Да нет, на пляже всегда полно народу. Это сейчас... А распогодится сам увидишь. Пришел, ушел - кто там разберет.
- Хорошо. Еще: мы оставили машину на набережной. Нельзя ее спрятать?
Остин поскреб в затылке.
- Навряд ли, - с сомнением сказал он, - даже не знаю. В гараже разве?
- Нет, не годится. Тогда вот что - отгони ее в аэропорт и оставь на стоянке. Сможешь?
- Конечно.
- А как обратно?
- Ну, на такси вернусь.
В Ганьо имелся небольшой пассажирский аэропорт.
Если оставить там машину, ее могут долго не найти.
Или вообще никогда. В любом случае это представлялось выходом.
Они вернулись в комнату.
- Насекретничались? - Нина, прищурившись, смотрела на них.
- Ага. Выпьем? - Остин полез в бар. Он явно радовался гостям, хотя и несколько потускнел после разговора на кухне. Нашарив бутылку, принялся разливать. - За вас!
Выпили. Остин хмыкнул, взъерошил волосы. Он был нескладным, тощим, длинным, с подвижными, будто развинченными, суставами. Казалось невероятным, что такой человек служит спасателем. Случись что, спасать придется его в первую очередь.
Нина встала, потянулась.
- Все, не могу, - сказала она утомленно. - С ног валюсь.
Остин вскочил: - Пойдем, я провожу. А после займусь машиной.
Нина вопросительно посмотрела на Ридана. Тот кивнул: все в порядке.
Остин уже ждал у порога. На нем был свитер и плавки - странное сочетание.
В их новом жилище имелась только одна кровать.
Ван сказал: - Нам придется спать вместе. Тебя не смущает это?
- Ничто меня не смущает. Лишь бы лечь! - и добавила после паузы: - А тебя?
- О нет!
Обняв его за шею, почти засыпая, Нина сонно пробормотала: - Интересно, у него есть девушка, у этого твоего Остина?
- Была, кажется. Теперь не знаю. Почему ты спрашиваешь?
- Он на меня странно смотрел.
Ридан засмеялся в темноте:
- Ну как же! На тебя невозможно не засмотреться. Ты уж постарайся ему присниться, что ли.
Минуло десять дней.
В основном Ван валялся на койке, листая журналы, которые приносил ему Остин. Нина готовила, убиралась, потом сидела, сложив на коленях руки, смотрела прямо перед собой - куда, неизвестно. Едва начинало темнеть, она сбрасывала брюки, свитер и отправлялась купаться. Ридана удивляло, что это доставляет ей удовольствие при такой погоде.
Даже секс их сделался почти механическим. На смену молчанию постепенно пришло отчуждение. Ридан понимал - что-то назревало. Скоро должен вернуться напарник Остина, и тогда придется искать новое убежище.
Впрочем, все это были полумеры. В действительности выход один: необходимо убраться из страны. Но теперь он совсем не был уверен, что Нина последует за ним.
Ладно. Дальше придется выкручиваться одному. Пожалуй, это и справедливо. Как неудачно, что наступило чертово похолодание! Из-за него они боятся высунуть нос, потому что пляж совершенно пуст.
Ридан посмотрел на Нину. Она казалась больной и - оттого или нет -печальной и подурневшей. Что-то похожее на жалость шевельнулось в его душе. Он поднялся.
Услышав движение, Нина обернулась.
- Нина!
- Я должна сказать, - перебила она, - я должна сказать... Словом, у нас возникла серьезная проблема.
Вечер. Холод. Сырость.
Он поднял воротник плаща. После пяти сумасшедших часов в прокуренной вонючей комнате захотелось пройтись пешком. Оказавшись за воротами, Сервера не спеша двинулся вниз по улице.
Вскоре он вышел к Стеклянной Стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64