Приехав как-то на каникулы, Саша решил сразу заняться поисками кладов. Не помню точно, в самом ли Смоленске или где-то за городом, находился старый монастырь. Монахов там давно не было, кроме одного, который так и остался жить при монастыре. По кельям гулял ветер, церковь не работала. Существовала давнишняя легенда о том, что много лет назад монахи должны были оставить монастырь и уйти. Причина их бегства никому не была известна, но зато все знали, что перед уходом из монастыря монахи замуровали в стене клад, за которым должны были вернуться. Шли годы, за кладом никто не приходил. Только время от времени появлялись кладоискатели, но уходили ни с чем. Саше давно не терпелось побывать в монастыре, да все не удавалось. Но теперь решение было бесповоротным, оставалось только действовать. Коля, как верный Санчо Панса, был рядом. Придя в монастырь, они повстречали монаха. Он был совсем стар и сутул, только глаза его блестели по-молодому. Юноши поздоровались с ним и, не зная что сказать, замолчали. Догадавшись о причине их прихода, монах сказал:
- За кладом пришли? - И, не дожидаясь их ответа, продолжал: - Ищите. Клад есть, только никому не удавалось его взять.
- Не нашли? - спросил Саша.
- Находить-то, может, и находили, да взять не взяли, - проговорил загадочно старик.
- Как это? - не понял Коля.
- А так. Потому что охраняет его сам всевышний, - отвечал монах. Кто только не искал клад - с каждым случалось несчастье.
- Может быть, лучше уйдем? - предложил Коля, начинающий сомневаться в благоразумии их затеи. Но Саша отступать не хотел.
- Будь что будет, - сказал он.
Излазив почти весь монастырь и простучав много метров стены, друзья не заметили ничего необычного, и только спустившись в подземелье, заметили, что часть внутренней стены имеет массу надолб и небольших углублений. Здесь же на полу валялись куски выбитых из стен кирпичей. Обследовав эту стену, друзья сделали предположение, что за ней находится пустота.
- Здесь был ход, - авторитетно заявил Саша. - Не иначе как клад был замурован именно в этом помещении.
- Что будем делать? - осведомился Коля.
- Долбить, - ответил Саша не терпящим возражения тоном. Кроме ножа, который Саша носил всегда с собой, других орудий труда у них не было. Но это его не смутило. Рассудив, что первый камень вынимать значительно труднее последующих, он решил начать в том месте, где уже были вынуты несколько кирпичей. Несмотря на старания, работа двигалась очень медленно. Известка была настолько плотной и твердой, что невозможно было найти щели, чтобы всунуть хотя бы кончик ножа. Пот катился по лицу градом, но он все долбил и долбил с каким-то непонятным упорством.
- Дай-ка теперь я попробую, - предложил Коля.
Саша отошел, но ненадолго. Ему все казалось, что у Коли ничего не получится и работа идет слишком медленно. Немного отдохнув, Саша снова принялся за работу. Он то работал двумя руками, с силой нанося удар за ударом, то, упираясь левой рукой в стену, орудовал правой. В тот момент, когда он думал, что никогда не одолеет этот кирпич, Коля закричал:
- Качается, качается!
Все произошло так быстро, что Саша не успел убрать руку, и кирпич, свалившись со своего места, отдавил ему палец.
- Вот видишь! - испуганно воскликнул Коля. - Не зря же он говорил!
- Пустяки, - заметил Саша, перевязывая носовым платком ушибленный палец. - Это только случайность. - Затянув зубами узел, он сказал: - Давай теперь ты.
Но Колю невозможно было уговорить. Сам Саша не мог больше работать палец болел и опух. Вздохнув с сожалением, он произнес:
- Ничего, когда-нибудь я еще сюда вернусь.
Когда они проходили по монастырскому двору, им повстречался монах. Увидев забинтованную руку Саши, он произнес:
- Неисповедимы пути твои, господи!
В голосе его не было ни злобы, ни насмешки, ни жалости.
- Я еще вернусь, - повторил Саша уверенно. Но выполнить свое обещание он так и не смог.
С самого детства отец любил театр. Часто под его руководством устраивались домашние спектакли. Отец был и драматургом, и режиссером, и артистом. Перевоплощался он молниеносно. И роли играл любые, даже женские. Смоленск в то время был невелик, и скоро весь город знал о театре Беляева. Постепенно домашний театр стал кочевать. Играли то у одних знакомых, то у других. А потом пытались гастролировать в других городах. В те времена особых разрешений на выступления не требовалось. Каждый, кто хотел, мог арендовать помещение и ставить спектакли. Успех не всегда сопутствовал труппе, театр прогорал, и артистам не хватало денег даже на обратную дорогу. Домой возвращались по шпалам железной дороги. Но деньги не были самоцелью. Главное было - играть. И друзья вновь и вновь отправлялись гастролировать.
Однажды в город приехала столичная труппа, руководил которой Станиславский. Отец не пропускал ни одного спектакля. И вдруг один из ведущих актеров охрип. Заменить его оказалось некем, и на афишах появился аншлаг: по болезни актера спектакль отменяется. Приезд столичных актеров был не таким уж частым явлением, и все театралы были чрезвычайно огорчены случившимся. Поговаривали, что труппа собирается покинуть Смоленск. Отец был опечален этим не меньше других. И вот однажды вечером, когда его не было дома, к нам зашел высокий худощавый мужчина в пенсне и сказал, что хочет видеть Александра Романовича. Хотя отец был в ту пору уже взрослым, у матери екнуло сердце: а не натворил ли чего-нибудь Саша? - подумала она. Но потом успокоилась и велела его разыскать. Отца нашли. Он провел посетителя к себе в комнату, где долго с ним разговаривал. После его ухода он сообщил матери, что это был Станиславский, и что он просил его заменить заболевшего артиста, и что дня через два он будет играть в спектакле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17