На следующий день Григор долго спал. Резкий стук в дверь разбудил его. Он подхватился с кровати, протирая глаза. У порога стояла обеспокоенная бабка Мокрина.
- Ты случайно не заболел, Григорчик?
- Нет, а что такое?
- Да все спишь, спишь, словно после маковки. Никогда ж такого не было. Я и думаю, а вдруг заболело дитя!
- Не заболело, а сдурело! - отозвался дед Микита из кухни. - Ты же видела - комедию какую-то строил. Оставь его. Здоровый он. Его и палкой не добьешь!
- Скажешь тоже! - укоризненно ответила старуха. - Палкой! Тебя бы хорошеньким дрыном за такие слова. Сердца у тебя нет, Микита!
- А нет! - насмешливо подхватил дед. - Зачем теперь сердце? Мне в больнице транзисторы, или как их там, поставили...
- Завел уже свое радио, - вздохнула бабуся, прикрывая дверь.
Бова покачал головой. Так можно проспать и свидание. Уже около двенадцати. Надо спешить.
Натянув на себя лохмотья, Григор подошел к зеркалу, взглянул на себя. С отвращением плюнул. И в таком виде он хочет знакомиться с девушкой? Да еще о чем-то беседовать? Идиот! Она его выгонит из хаты, не захочет даже рядом стоять. А если не выгонит, так что ему делать? В самом деле чистить дымоход? Она, кроме прочего, может еще приметить, что тут не все так просто, насторожится, и тогда...
Нет, нет! К черту дымоходы! Надо вернуться к предыдущему плану, хоть он и рискованный. Поднять давление и лечь в биотрон. Шефу не скажу. Попрошу только, чтобы позвонил Сенченко. В самом деле, это отлично! Не он будет таскаться за нею, а она сама придет. Сядет рядышком, заведет разговор, измерит температуру. Он еще, дурень, сомневался.
Вскоре Бова был уже на квартире знакомого студента-медика. Тот собирался отправиться на Днепр и заводил в коридоре подвесной мотор, испытывая его. От рева и треска дрожали стены дома, где-то внизу ругались соседи. Григор, закрывая уши руками, вошел в коридор. Товарищ выключил двигатель, весело закричал:
- Слышишь, как ревет? Зверь!
- Не знаю, как двигатель, а соседи твои рычат похуже Зверей! - сказал Бова. - Кости твои перемалывают!
- Пускай! - засмеялся студент. - Аппетит улучшают! Ты кстати пришел. Поедем кататься на Днепр. Я, моя девушка и ее подруга. Ты будешь для пары!
- Служба, - покачал головою Григор.
- А ко мне ты нагрянул разве по службе?
- Именно так, Выручай. Деликатное дело. Преступник симулировал гипертонию. Мне надо знать, как искусственно поднимают давление.
- Мелочи, - пожал плечами товарищ. - Симулировать можно что угодно. Давление, температуру, воспаление аппендикса. Даже весьма опытный врач не всегда разберется.
- Аппендикса не надо, - сказал Бова. - Давай о давлении.
Через полчаса Григор был уже в аптеке, купил необходимые препараты и шприц. Из телефонной будки позвонил шефу, кратко информировал о своем плане лечь в биотрон, попросил связаться с больницей, замолвить словечко.
- Ого! - отозвался одобрительно шеф. - Сразу в атаку? Молодец. Только смотри - не навреди себе. А то ты такой!
- Какой?
- Неуравновешенный. Заводной. А к Сенченко позвоню. Отправляйся. Тебя примут.
Бова заскочил домой, прокипятил шприц, ввел препарат в бедро. Предупредил бабусю, что уезжает на несколько дней. Выйдя на улицу, поймал такси.
В регистратуре уже ждали. Молоденькая русоволосая девушка отвела его в кабинет врача, посадила на топчан, покрытый клеенкой.
- Подождите здесь. Сейчас придет дежурная сестра, она вас примет.
- А кто дежурит? - равнодушно спросил Григор, держась за голову, как заправский больной.
- Куренная Галина. Разве вам не все равно?
- Все равно, - согласился Григор, хоть у самого сердце застучало.
Девушка вышла. Парень ощутил; как горячая волна хлынула в голову, раскаленный обруч внезапной боли опустился на затылок. Вот оно - начинается! Это действительно не шутки! Интересно, стоило ли начинать эту игру? А вдруг давно уже нет - этого Куренного, а ему приходится такими странными и опасными способами гоняться за химерой.
Дверь отворилась, в кабинет зашла сестра. Пересиливая боль, парень поднял лицо и остолбенел от неожиданности. Подхватился с места. Сестра, не обращая на него внимания, направилась к столу. Открыла толстый журнал.
- Сядьте, почему вы встали? - тихо молвила она.
Григор смотрел на нее и молчал. Как он сможет спрашивать у нее об отце? У такой королевны? Удивительное создание. Словно незримый знак на ее челе - знак скорби и красоты. Лицо худощавое, бронзовое: черные, с синим отливом волосы, а под бровями, похожими на крылья орла, готового к полету, - прозрачно-лазоревые глаза, словно небесные самоцветы. Под белым халатом угадывается гибкое тело, как у лесной серны. Он забыл обо всем, не знал, что говорить. Сестра о чем-то спросила. Григор не ответил, кровь стучала молотом в уши.
- Вы что - онемели? - спросила она и отвернулась.
Теперь Бова видел ее профиль - заостренный, какой-то сосредоточенно-злой. Казалось, что в ее глазах мерцали, переливались искорки гнева. Неужели она всегда такая? Почему?
- Фамилия?
- Бова, - ответил парень. - Григор Бова.
Она взглянула на открытое крутолобое лицо, впервые улыбнулась. Григору показалось, что льдинки в ее глазах растаяли, резкая морщинка возле уст исчезла.
- Бова, - повторила она, записывая. - Странная фамилия. Будто в сказке. Бова-королевич...
- А может быть, мы и живем в сказке? - прошептал Григор, пересиливая боль и любуясь девушкой.
- Слишком суровая сказка, - снова нахмурилась она. - Безжалостная...
- Сказки бывают жестокие, - возразил Бова. - Героев убивают, предают...
- Но в сказке непременно есть живая вода, - насмешливо ответила она. Героев воскрешают. В жизни так не бывает.
Григор промолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134