Когда убийца сорвал с Глушенко шарф, я предпочел как можно незаметнее удалиться. И в тот же день дал команду своим ребятам найти его как можно быстрее.
- Через какое время он был выслежен?
- Почти через две недели его обнаружили в "Казахстане". Но когда я послал Симона его убрать, он просто... исчез.
- И где он сейчас, тебе неизвестно.
- Именно.
Разговор зашел в тупик, но тут неожиданно в него встрял Конюхов:
- А ты давно знаком с Глушенко?
- Да, я бы сказал, что порядочно. С девяносто пятого года, когда я выехал из Чечни в этот город.
- Из Чечни? - Конюхов был заметно удивлен. - Мне, вообще-то, казалось...
- Я родился в Шали, там же женился, жена подарила мне двоих дочерей... - вспоминая, Османов пустыми глазами смотрел в окно. - Когда началась война, мы хотели выехать из республики, нас не выпускали, поскольку кто-то решил, что я противостою федеральным войскам, заодно с остальными. Жена не хотела оставить меня одного. Я уговорил своего отца, он жил в Грозном, забрать ее и дочерей, и побыстрее: ваши наступали. Я сказал, что как-нибудь постараюсь выбраться сам; без них мне будет, наверное, проще. Главное, чтобы он успел вывезти их до появления ваших войск. Отец приехал в самое пекло, когда... да вы помните... кольцо федеральных войск вокруг Шали, какая-то группировка, взявшая все село в заложники.... Мой отец и семья моей жены погибли после того, как ваши войска ударили по Шали из "града". Тогда половину села смешали с землей. - Османов замолчал, молчали и все собравшиеся.
- Нам удалось вырваться из вашего "тройного кольца", из этого ада, продолжил он. - Вместе с частью войск Дудаева и еще горсткой жителей мы ушли на юг, в горы. Несколько дней пробивались тем, что каждый успел захватить с собой. Минус то, что взяли с собой выведшие нас из кольца воины. Через день пути наши дороги разошлись, они повернули обратно, уверив нас в том, что федералы сюда уже не суются. А мы еще несколько дней добирались, как придется, до Чири-Юрта, оттуда отправились в Атаги. Там нам повезло, я встретил человека, помогшего мне с семьей выехать из Ичкерии, поселиться и устроиться здесь, в этом городе. Миржон Магомедтагиров, который тогда был правой рукой Вагита Тимуровича, благодаря которому....
- Город находится под его контролем и сегодня. А управляет он через вас, Миржона и Марченко. Для конкуренции, видимо, - встрял Громушкин. Лицо его исказилось, однако, секунду спустя он взял себя в руки и договорил уже спокойно: - Я понял, тогда вы и вышли на Глушенко?
- Именно тогда. Нас свел Юрский.
- А что Магомедтагиров делал в Чечне?.. А, впрочем, можешь не объяснять. Хотел бы я знать, чем ты так приглянулся торговцу "живым товаром", что он взялся тебя вывезти. Не скажешь, чем ты не приглянулся федеральным войскам?
Османов ничего не ответил. Вмешался Кисурин.
- Оставь это, Миш. Рамиль, ты лучше скажи, насколько тесно переплетались ваши дела.
- Почти ни насколько. Он мне не начальник, не компаньон, не соратник.
- О делах его был осведомлен?
- В той части, которая касалась непосредственно меня. Или могла касаться, - добавил Османов тише. - Глушенко -скрытный человек, не только на работе, но и в обыденной жизни, поэтому если бы я знал то, что он мне изволил сообщать... сами понимаете.
- Работа не пошла бы, - усмехнулся Кисурин. - А ты в курсе, что у него была семья? - Османов хмыкнул. - Вижу, что в курсе. И любовница, - добавил оперативник. - Так вот последняя исчезла как раз в день его смерти. Тебе это ни о чем не говорит?
- Иными словами, не моих ли это рук дело? Нет, не моих. Вы же знаете, подобными делами занимается Магомедтагиров, я специализируюсь на другом. Или вы не помните, за что пытались отправить меня в СИЗО?
- Но вы же оба... - не выдержал Громушкин.
- Вы чертовски проницательны в национальном вопросе, - заметил Османов, усмехнувшись.
После короткой паузы, доселе помалкивающий Конюхов посмотрел на часы половина первого дня - и устало произнес:
- Я прошу прощения, речь сейчас не об этом. Обойдемся без тыканья национальностями. Нас интересует другое: во-первых, насколько реален этот фоторобот. - Османов возмущенно поднял руки. - И, во-вторых, согласен ли ты дать показания против обозначенного на листке человека, когда мы его поймаем, - согнутым пальцем Конюхов постучал по бумажке, лежащей на середине стола.
- Как только, так сразу, - помолчав недолго, ответил Османов. Поймаете, а там видно будет. Еще неизвестно, доживет ли он до суда. Или я, - добавил он после паузы.
- Мы сможем гарантировать тебе неприкосновенность, - с вызовом произнес Кисурин, оглянувшись на Громушкина, тот кивнул. - С шефом я обговорю этот вопрос, он сделает все возможное. Но ты и пальцем не сможешь тронуть этого человека, мы спрячем его и от тебя, и от кого бы то ни было.
- У нас нет против него прямых улик, - откровенно признался Громушкин, - так что сам понимаешь, что это значит.
Османов кивнул и поднялся.
- Я ничего не обещал, но попробую. Не хочется поднимать шум вокруг своей персоны.
- Шум поднимется в любом случае.
- Тогда вам стоит обеспечить мне беспрепятственный выезд из города. Предупредите посты на дорогах, чтоб проследили за этим.
Громушкин потер кулаком лоб, но кивнул.
- Сделаем. Жаль, шефа нет.
- Понимаю, - Османов порылся в кармане пиджака, достал записную книжку, пошебуршил ее страницами. - Вот номер телефона моей пейджинговой компании и номер пейджера. Как только... - он помолчал и добавил, - одним словом, телефонируйте сюда. Только прошу вас, не дублируйте номер и не посылайте ложных сообщений. Иначе мы не состыкуемся. Мне еще большие хлопоты с Миржоном предстоят, да и вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43