Так что же взять-то? Петр Алексеевич снова беспомощно забегал меж полок.
Может, в самом деле, что попроще? А что попроще? Что попроще он давно прочел, и возвращаться к большей части не было никакого желания, - хотя содержание и позабылось напрочь.
Петр Алексеевич закрыл глаза в новом приступе.
И угораздило же Всевышнему сделать его любителем интеллектуальной прозы, подумалось Петру Алексеевичу. Ведь на книгу и внимание особенное требуется и внешняя обстановка должна соответствовать - тишина должна быть, свет торшера, уютным кругом очерчивающего пространство вкруг кресла, мерное тиканье часов и шелест листьев за окном. А где все это найти, когда жена от телевизора не отходит со своими сериалами, а сын, едва покажется дома, немедленно заводит на магнитоле, что погромче. Подумай о вечном в таких условиях!
Не был бы он таким интеллектуалом, все было бы куда проще. Ведь читают же нормальные люди нормальных авторов, а ему даже поговорить о своих пристрастиях не с кем. А так: купил бы Маринину, читал бы ее по дороге на работу, как делает его шофер, едва выпадает свободная минутка, ругал бы при жене, а сам бы, оставаясь в одиночестве, немедленно принимался смаковать ее новую книгу.
Так нет же! В том вся и проблема, что поперек горла встанет Маринина, попробуй он, ради смеха даже, ее почитать. Вот до чего себя довел, отвык совершенно, не идет, хоть плачь. Все только элитарное чтиво подавай, с предложениями по два на страницу, с бесчисленными трактовками повествования, с бездонной глубиной сюжета, с бесконечными ассоциациями, следующими за каждым словом, с гамлетовской игрой героев, с неожиданными ходами, в которых сам черт ногу сломит....
Просто хоть плачь!
Ну, плачь, не плачь, а выбрать и почитать, пока жена не села за сериалы, а сын не вернулся с гулянья, что-то надо. Биой Касареса? Майринка? Кортасара?
Хочется читать, просто голова гудит от желания, а выбрать ничего не в силах. Надо же на что-то решится, привык к чтению, вечер без книги уже считается потраченным впустую.
А посмотреть на библиотеку: все Камю да Сартр, Барт да Роб-Грийе. Жуть!
Медленно читаются, строчка за строчкой, абзац за абзацем. Да ведь и они писали не быстрее.
Правда, вон их сколько, а Петр Алексеевич один.
Вот ведь мука!
Петр Алексеевич вновь прошелся вдоль полок, пытаясь понять свое нынешнее немного сумасбродное состояние, чтобы по нему определить, что же ему лучше взять. Пожалуй, лучше чего-нибудь острое, быстроразвивающееся... Форсайта, что ли, выбрать? Так, а он-то как попал в его библиотеку?
Петр Алексеевич даже фыркнул раздраженно. Нет, это литератор коммерческий, пишет на заказ и все одноразовую литературу. А он, Петр Алексеевич, как-никак, интеллектуал. А потому, будь неладны эти классики экзистенциальности, сюрреализма и модерна, должен читать не спеша и вдумчиво.
Господи, помоги мне, грешному, научи, что выбрать на вечер, дабы, взалкав мудрость, приникнуть к истоку ее и провести хоть остаток вечера спокойно....
В комнату вошла жена.
- Совсем извелся? - спросила она. - Ну, пошли, ужин уже на столе. А то я смотрю ты уже сам не свой.
И обрадованный столь неожиданным и приятным завершением своих мук, Петр Алексеевич поспешил вслед за супругой.

1 2