- Есть. Но я все вижу...
- Пожалуйста, - она не дослушала, - включи.
Он послушался, и тотчас же желтоватое пятно запрыгало по ступеням, уходящим вверх, по водопроводным трубам, разбегающимся в разные стороны, по бездонному колодцу залы под ногами, до дна которого не дотягивался призрачный свет, по пандусу, ведущему вниз, к новым дверям; местами железные листы, покрывающие его казались просто набросанными друг на друга в совершенном беспорядке. Луч света заметался по вздыбившейся стали, тени зашевелились, то удлиняясь, то укорачиваясь, впереди, позади, совсем рядом, со всех сторон.
- Нет, выключи, выключи!
Несколько минут они стояли не двигаясь с места, ожидая, когда глаза привыкнут к слабому освещению. Путешественник сделал шаг вперед, но девочка осталась на месте, она смотрела себе под ноги, качая головой.
- Ну вот, - произнесла она, не поднимая глаз, - зря ты включил фонарик.
- Испугалась?
- Как видишь, - она все так же смотрела под ноги. Путешественник дружелюбно хмыкнул, протягивая руку, он хотел что-то сказать, но смолчал, едва эхо его невысказанной фразы перекатилось под сводами залы и возвратилось к ним железным погромыхиванием.
- Ладно, пойдем, немного осталось.
- Ты уверен?
- Почти, - он не стал кривить душой он распахнув дверь в конце пандуса, выводящую на перекресток, откуда коридоры разбегались в четыре стороны, он вспомнил, неожиданно, дорогу.
- Нам сюда, - и он увлек девочку за собой в правый коридор из развилки. А затем еще раз свернул вправо на новом перекрестье путей, повстречавшимся им спустя несколько минут ходьбы.
Света немного прибавилось, пыли и лишайников стало значительно меньше. Дорога сама вела их, единственный вычищенный от ржавчины и грязи, более-менее ухоженный участок пути вниз, с которого теперь трудно будет сбиться. Следуя ему, они переходили из коридора в коридор, с лестницы на лестницу, мимо вентиляционных шахт и заброшенных трансформаторных станций, проходя по залам и анфиладам заброшенных комнат. Теперь Путешественник вспомнил, когда бывал здесь последний раз; в самом деле, очень давно, просто удивительно, что последние переходы к этому заповедному месту так врезались в его память. И ныне он с легкостью ориентировался в путаных лабиринтах, ведущих на самое дно катакомб, ни разу не сбившись, не свернув в сторону от маршрута, двигаясь туда, где, согласно преданиям пришедшим из глубин человеческой памяти, появился первый человек, и одновременно с его появлением со дна катакомб забил первый родник с водой.
Открыв новую дверь, он замер. Девочка ахнула и присела от удивления на корточки.
Огромная зала, в которую они вошли, распахнув дверь почти под самым ее потолком, на две трети оказалась заполненной водой, тускло блестевшей в свете плафонов, ни в одном из которых дуговые лампы не требовали замены.
Вода была неподвижной и абсолютно прозрачной. Если бы не отражения, плававшие в ней и не потухшие под водным покровом фонари, он с легкостью ошибился бы.
Да, это и было море. Неподвижное, никогда не бушевавшее море. Море, родившееся, согласно пророчеству, из того самого родника, что и доныне бьет где-то глубоко внизу. Когда-то, как гласят стародавние легенды, в незапамятные времена, он был даден человеку, дабы освежать его и утолять жажду, сколь бы нетерпимой она не была. Человек, созданный из мертвого праха катакомб и слюны Творца, недолго любовался дарованным ему металлическим миром. Вскоре, как появился он на свет, человек стал скучен и печален в мире бескрайних коридоров и пустынных зал, и тогда он попросил у Создателя даровать ему младшего брата - верного друга и помощника на все времена. И Всевышний, подумав, дал ему брата....
Девочка поднялась и, нетерпеливо оглянувшись на Путешественника, одна пошла по направлению к лестнице. Во всей зале обильно рос лишайник, в этом месте никто не решался прикоснуться к нему, но не было и следа ржавчины, изъязвившей выше катакомбы и точившей медленно их под толстым слоем медленно поднимавшейся год от года тихой воды.
Она подошла к лестнице. Путешественник стоял неподвижно и смотрел на ничем не замутненное море. В скольких отсеках, коридорах, шахтах, переходах и анфиладах он мог увидеть тоже. Но здесь, конечно, лучше всего. Потому и было столь любовно расчищено и обихожено это место. Путешественник не помнил, здесь ли он стоял, впервые любуясь великолепием картины застывшего недвижного моря, или то было в другом месте, немного ниже, немного дальше, немного глубже, ближе к концу затопленных водой катакомб. Зала была схожей, он так же был поражен ее размерами и безмолвной водой поначалу даже незаметной глазу, едва различимой, но тотчас же захватывающей воображение. Он созерцал эту удивительную картину, вспоминая, как делал это не раз давно, давно, когда приходил в эту или другую залу один или с друзьями и подругами; чаще всего один.
- Так здесь совершаются свадьбы? - спросила девочка, сделав первый шаг вниз по лестнице.
- Да, - Путешественник подошел к ней, но она решительно спустилась первой на нижний уровень, у которого находилась самая кромка моря. Девочка подошла к воде, та заливала первую ступеньку, ведущую вниз, и нерешительно обернулась к Путешественнику.
- Можно? - спросила она. Путешественник кивнул головой в ответ.
- Давай, если хочешь, я поддержу.
- Нет, я сама, - и ступила сначала одной ногой, а затем другой на залитую водой ступеньку. Задышав часто-часто, спустилась еще ниже, вода доходила ей до колен.
Несколько минут она стояла так, обводя глазами замерцавшее лениво море. Восхищенно выдохнула и выбралась назад.
1 2 3 4 5