"В кои-то веки наши ученые мужи уразумели, что негоже жаровню вращать вокруг вертела".
Из двигательного отсека к ним подошел изобретатель. Глаза его по-прежнему сияли, выражая непередаваемый восторг от увиденного, однако Лухманов сумел справиться с собой и заняться делами.
- Ваша милость, - произнес он, прерывая беседу капитан-командора с настоятелем, - картографы сидят за работой, заканчивают наносить новые земли на старые карты. - Он усмехнулся. - Надеюсь, за три оборота они успеют.
- А потом - на Луну? - спросил брат Иосиф.
- На орбиту Луны, - поправил его московит, - сперва надо найти место посадки, затем...
Его слушали со вниманием хотя мысли многих подошедших монахов были заняты совсем другим. Барон с удивлением и признательностью, неожиданно появившиеся по отношению к московиту, смотрел на Лухманова, сумевшего сотворить это чудо и доставить их сюда, на орбиту Земли. Но их путешествие только начиналось, они отправятся дальше и дальше к вечной соседке-Луне. Чем она встретит их?
- Иван, - неожиданно для себя произнес Хейерлинг, - я перед тобой в неоплатном долгу. Вернемся - проси, что хочешь.
- А что мне надо, - усмехнулся в ответ Лухманов, - покой, да немного свободного времени и денег для продолжения работ.
- Что хочешь, - повторил барон.
В этот миг наступила ночь. Кто-то попросил зажечь свечу. Помещение залил бледный свет, и через некоторое время пришлось открыть окно, за которым слышался лишь легкий шум разрезаемого кораблем эфира. Лухманов долго вслушивался в этот протяжный звук, хотел что-то сказать, но так и не решился.
В это время в отсек вернулся, уверенно грохоча по лестнице сапогами, Донелли.
- Невероятно, - пробормотал он, грузно усаживаясь в кресло. - Кто бы мог подумать? Неужели Коперникус был прав?
- Почему бы и нет, - ответствовал барон, - чтобы понять устройство мира, вовсе необязательно подниматься на небеса.
И усмехнулся собственной шутке.
Инквизитор его не слушал:
- Звезды кажутся такими близкими, будто совсем рядом. А Луна. Иван, ты говорил, что до нее лететь невесть сколько, я не помню цифры ну да и неважно. Но мне кажется, что она гораздо ближе. Неужели вправду нас от нее разделяют сотни тысяч миль пространства? Честное слово, поверить этому не в силах. И откуда ты узнал об этом, как смог догадаться, постигнуть я не могу. Нельзя же просто так...
- Если вас интересует точное расстояние, то до Луны нам лететь триста восемьдесят тысяч верст, - Лухманов перевел версты в мили, чтобы было понятно и остальным. Огромное число сократилось, но не настолько как того хотелось слушателям. - До Луны мы будем добираться примерно четыре дня. День уйдет на поиск места посадки, потом - наше пребывание там, и еще четыре дня - на возвращение. Запасов еды воздуха и воды должно хватить с избытком.
В гробовом молчании собравшихся послышался лишь голос Донелли.
- Надо же как сильно ошибался Птолемей. Великий ученый, я буквально боготворил его, и вдруг - такой поворот. Хочу и не могу поверить в то, что он ошибался так сильно.
- Каждому свойственно заблуждаться, - примирительно произнес брат Иосиф. - Кто из нас без греха?
- Хотел бы я только знать, как потом будет выглядеть папская булла о признании учения Птолемеева непригодным и изжившим свое. Признаться, я не решусь обратиться к курии с этим, пускай у кардинала Антония самого голова болит.
Инквизитор замолчал. В том же молчании встретили собравшиеся наступивший день, пришедший через час после предыдущего заката. По прошествии трех "дней" и трех "ночей" включилась четвертая ступень "Св. Марии Магдалины", и корабль поспешил прочь от голубого шара.
Вращение корабля немного ускорилось. Видимо, так и было запланировано, раз уж сам изобретатель не обратил на него никакого внимания. Остальные тоже предпочли не паниковать заранее, хотя смотреть на беспрерывное движение звезд в окне было не слишком приятно.
Только кочегарам, управлявшимся в двигательном отсеке было все равно. Окна в их секции предусмотрено не было, свет им заменяли нагретые добела металлические проволочки, запаянные в вакууме в стекло.
Ужин прошел в спокойной и непринужденной обстановке. Монахи и Донелли негромко совещались относительно проведения миссии и проблемами освящения целой планеты взятыми на борт запасами святой воды, словом занимались вещами сугубо духовными, касающимися непосредственно их самих. Иван, сидевший за одним столом с ними, подле капитан-командора, преимущественно молчал, лишь изредка односложно отвечая на вопросы. Он был занят собственными мыслями.
Его молчание прервал Донелли. Он выглянул в окно, отодвинув закрывавшую звездный хоровод, штору и беспокойно спросил:
- А ты уверен, что мы и в самом деле долетим до Луны? Я что-то ее не вижу.
- Прошло еще только четыре часа с момента разгона, невозмутимо ответствовал московит, - вот спустя пару дней никто из вас и не подумает сомневаться в том...
Послышался стеклянный звон, буквально пронзивший корабль. "Св. Мария Магдалина" слегка дрогнула, но продолжила свое движение вперед. Более ничего не случилось, двигатели все так же ровно работали, их тихий, но ощутимо мощный гул едва доходил до пассажирского отсека.
- Что это было? - взволнованно спросил барон, оглядывая бледных как снег монахов, замерших на своих местах и останавливая свой взор на изобретателе. - Ты ничего не говорил об этом.
- Что-то разбилось, должно быть. - Прислушался Донелли. - не представляю. Что это было, Иван?
Лухманов долго молчал, прежде чем ответить. Но сказал честно, не скрывая:
- Не могу сейчас с уверенностью сказать. Возможно, какой-то феномен космоса, может, столкновение с неким космическим телом
- Из стекла?
1 2 3 4 5 6 7