И надо же, минут через десять чистый безоблачный островок окреп и заметно расширился, лишь над рекой по-прежнему стояла темная завеса.

Сегодня, в отличие от вчерашнего дня, весь мир был с ней заодно. Казалось, тысячи невидимых помощников столпились у Янки за спиной, беззвучно утешали и что-то неразличимое в оба уха нашептывали. Если незаметно повернуть голову назад и немножко так постоять, привыкая к слабому мерцанию за спиной, то можно их увидеть - светлые полупрозрачные тени в струящихся длинных одеждах, похожие на людей. Или на ангелов, только без крыльев...
Одновременно с фантастическим соображением про ангелов ей внезапно почудилось, что кто-то из той молчаливой толпы за спиной тихонько рассмеялся и дружески похлопал по плечу. Как это ни удивительно, Яне было совсем не страшно - может, просто здравый смысл настолько притупился под влиянием дождя и свинцово-серого настроения?.. Как последний аккорд в этой симфонии, в голове зазвучали негромкие слова (Янка приноровилась уже различать, что они не свои, а явственно "посторонние"). Невидимый голос мягко заверил, что с ней все в порядке, не стоит так переживать. А вот день сегодня непростой, она со своей чувствительностью это уловила: в пространстве сейчас происходит нечто значительное.
"Ага, оттого меня и колбасит... - догадалась Янка и, разумеется, тут же мысленно поинтересовалась: "А что в пространстве происходит?" Но "они" лишь покровительственным тоном ответили, что этого ей знать не следует, незачем. Единственное, что от Яны сейчас требуется - это без лишней нервозности и трепыханий дождаться вечера: конфигурация планет изменится и станет полегче, напряжение спадет. И еще есть для нее одно маленькое поручение, но об этом чуть позже... (Именно так и подумалось, с "конфигурацией" и "трепыханием". Вряд ли бы ангелы стали настолько фигурально выражаться!)
На всякий случай Янка мысленно спросила: "Я теперь что, всегда буду вас видеть рядом с собой?.. - И из вежливости прибавила: - Кто бы вы ни были."
Посторонний голос в голове жутковато - оттого, что звук шел изнутри - рассмеялся и вежливенько так заверил, что нет, видеть будет не всегда, никаких причин для паники! Просто сейчас она намного чувствительней, восприимчивей, чем обычно, так что "они" решили воспользоваться случаем и кое-что показать. Не успела Янка сообразить, радоваться ей или огорчаться, как вышла прямехонько к Ленинскому парку. До Дуба рукой подать - может, эти граждане-невидимки именно его и имели в виду?..

Дуб сегодня почудился еще более грустным и неприкаянным: стоял себе сиротливо на ветру и терял последние коричневатые, с волнистыми оборками листья. Крона его заметно уменьшилась в размерах, Янка присмотрелась повнимательней и ахнула: на месте прежних роскошных веток отчетливо виднелись свежие срубы. И до того ей стало жалко свой Дуб, своего старого верного друга, что на глаза навернулись слезы, следом за тем нестерпимо защипало в носу. (Еще бы, она ведь сегодня "восприимчивая" - глаза на мокром месте!) Нашептывая ласковые слова, девочка положила руки на изрезанный глубокими морщинами ствол дерева, но Дуб не откликался - молчал, словно вдруг онемел. Наконец в мозгу зашевелились его слабые и непривычно отстраненные мысли, без прежнего тепла и мягкой дружеской поддевки. Яна от неожиданности вздрогнула:
"Я уже старый..."
"Ничего ты не старый! - преувеличенно бодро возразила. - Вон какой большой, один ствол чего стоит, не обхватишь!.."
"Я слабею с каждым днем, мое время уже прошло. Больше сюда не приходи", - последние слова прозвенели с ледяным безразличием, словно совершенно посторонней, случайной прохожей в парке... Яна его равнодушию не поверила: он просто пытается от нее отгородиться, наверняка из гордости - не хочет, чтоб его видели в таком жалком состоянии... Как все сильные люди.
"Люди? - он с натугой рассмеялся. - Я не человек, но мое время тоже ограничено. К тому же..." - он разом замолчал, Янка успела лишь уловила где-то за мыслями, что он не хочет ее расстраивать.
Но было поздно, она опять куда-то "въехала": перед глазами разноцветной каруселью завертелось множество ярких картинок, будто стопку фотографий кто-то швырнул веером в лицо. Десятки, тысячи людей, они каждый день приходят к Дубу и о чем-то умоляют... Жалуются, стенают о болезнях и неудачах или просто отдыхают под его гостеприимной кроной. Он никому не отказывает, всякий раз наполняет своей светлой энергией до самых краев, и они уходят радостные и облегченные, едва не вприпрыжку, как неразумные малые дети. А Дуб остается один в полном опустошении, и не хватает времени отдохнуть, чтоб восстановить силы - вот уже толпятся у подножья очередные страждущие... И так изо дня в день, из столетия в столетие!
"Не расстраивайся, в этом нет твоей вины", - его голос потеплел и смягчился, совсем как раньше...
"Конечно, нет моей вины! Я ведь тоже просила!.." - запричитала в отчаянии Янка, потеряв над собой всякий контроль, не соображая больше, мысленно говорит или выкрикивает вслух. Дуб ее перебил:
"Хорошо, что ты зашла, я хотел попрощаться. Ко мне больше не приходи, я ничем не могу помочь. Наоборот, рядом со мной может быть опасно - слишком много вокруг скопилось негативной энергии. Я не успеваю очищать..."
"ПРЕКРАТИ! - беззвучно закричала Яна ему прямо в лицо. Или в поредевшую полуголую крону: - Не смей так говорить!!!"
Он словно бы не слышал, спокойным размеренным голосом продолжал:
"Есть молодой дуб в Комсомольском парке, ты его видела. Он с каждым месяцем будет становиться все сильнее, можешь приходить к нему. Этот молодой со временем станет новым Хранителем города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62