НАЧАЛЬНИКОМ ПРИЕМНОГО ПУНКТА ПИВНОЙ СТЕКЛОПОСУДЫ.
... Сегодня у Пивного Барона был выходной. Он запасся ящиком "Лонжерона" и уселся в жалобно скрипнувшее под его весом кресло напротив телевизора. Программа передач была дерьмовой, и это не улучшило и без того похабного настроения Ивашкина. Постоянная потребность организма в пиве оказывала ему плохую услугу. Отвращения, правда, не было, но с недавних пор Ивашкин замечал, что стал УСТАВАТЬ. В голове его и раньше водились всякие нехорошие мысли об окружающем мире, но в последнее время с его мозгами стало твориться что-то необъяснимое. Ему все чаще стали сниться кошмары, и это мучило сильнее всего. Ивашкин приписывал это кровавым фильмам, которые постоянно крутили по многим каналам перед сном по телевидению, но вот на работе дела шли хуже некуда, и на одни только фильмы это списать было невозможно. К тому же еще соседи...
Эти соседи, размышлял Ивашкин, так и норовят укусить, да побольнее, словно собаки, увидавшие раненого медведя. К тому же среди этих собак были самые настоящие бешеные псы из тех, которых не остановить даже угрозой смерти. Одной из таких была соседка с непритязательной кличкой Старуха Изрыгиль, которую Ивашкин имел несчастье как-то затопить, когда сломался кран в ванной.
"Загрыз бы зубами!" - остервенело подумал Ивашкин, но он прекрасно понимал, что таким способом проблемы не решить. Он не смог бы этой собаке даже затрещины влепить для острастки, хотя руки так и ныли это сделать. Ему хватало неприятностей и без этой Изрыгили, у него уже была незакрытая условная судимость за избиение соседа по лестничной площадке и оскорбление чести и достоинства председателя домового комитета при свидетелях.
... Ивашкин таращился на включенный телевизор, на проклятую Санта-Барбару и ее недотепистых обитателей, и лениво потягивал "Лонжерон". Бутылка попалась плохая, от выпитого начинало мутить, но Ивашкина это не испугало. Он решил во что бы то ни стало допить пиво, не выливать же... Через стекло балконной двери заглядывало весеннее утреннее солнце, оно пригрело лысую макушку Ивашкина, и Барон незаметно для себя задремал с бутылкой в руках.
Проснулся он оттого, что ЧТО-ТО произошло. "Санта-Барбара" закончилась, но не это привлекло внимание Ивашкина. В его руке бутылки не было, и рука безвольно свисала у него между ног. Светло-серые штаны, которые он надевал исключительно по выходным и праздникам, были мокры почти от колена правой ноги до самой ширинки Ивашкин машинально пошевелил ногой, и в штанах под ягодицей что-то булькнуло. Пустая бутылка валялась на полу, пиво из нее давно вытекло, протянулось неглубокой извилистой струйкой по линолеуму вдоль обтрепанного половика, по каким-то причинам не впиталось в него, а мутной лужицей собралось во впадине пола под батареей центрального отопления.
- Ах ты, ч-черт! - запоздало вскинулся Ивашкин, во все глаза разглядывая испорченные штаны. В штанине булькнуло явственней. Ивашкин поглядел себе ПРЯМО МЕЖДУ НОГ, и настроение его от увиденного не улучшилось. Ивашкин частенько видел зассанных пьяниц, валявшихся в подворотнях и на тротуарах, и подумал о том, что впитавшееся в штаны пиво и моча при любых обстоятельствах выглядят одинаково...
- АХ ТЫ, Ч-ЧЕРТ! - еще громче выкрикнул Ивашкин и брезгливо сморщившись, поднялся на ноги. Из нижнего конца штанины вытекла приличная струя напроказничавшего пива, и обильно смачивая по пути только вчера выстиранный носок, нырнула прямо в тапочек.
Это было слишком. Ивашкин дернул со злостью ногой, и мокрый тапочек полетел в угол, попутно испорожнившись прямо в лицо президенту прибалтийской спортивной ассоциации, испуганно мелькнувшему на экране телевизора. Но Ивашкин этого уже не видел. Наливаясь звериной яростью и стараясь не выпустить ее из себя дальше гортани, он протопал в ванную, сделал над собой героическое усилие, чтобы не снести с петель дверь и не свернуть недавно починенный кран горячей воды, затем сообразил, что штаны прежде чем застирывать, необходимо непременно с себя снять...
Но с этим вышла заминка. Мокрая штанина прилипла к телу и не хотела соскальзывать с ноги. Исступленно прыгая на одной пятке, Ивашкин чуть было не упал в чугунную ванну, ударился головой о полочку с мылом, вывернул на пол ее содержимое, но душевное равновесие сохранить ему удалось, по крайней мере внешне.
ОДНАКО ВНУТРИ НАЗРЕВАЛО...
Штаны Ивашкин все же с себя стянул, но как только он повернул вентиль крана, в лицо ему тотчас ударила острая струя воды, вырвавшаяся совсем не из того места, из которого ей было положено вырваться. Ивашкин в панике отшатнулся и машинально повернул кран в другую сторону, но насадку вдруг сорвало с резьбы и начался самый настоящий потоп. Ванная комната моментально наполнилась паром. Ивашкин шарахнулся к выходу, издавая яростные вопли и закрывая ошпаренное лицо руками. Было очевидно, что только недавно починенный кран сломался снова.
Неистовству Ивашкина не было предела. Он схватил развешенную на трубе сушилки тряпку и накинул ее на исторгавший из себя фонтаны воды смеситель. Затем он заехал своим громадным БАРОНСКИМ кулаком в кафельную стенку (в этом месте тотчас образовалась вмятина, по плиткам во все стороны зазмеились тоненькие усики трещинок) и выскочил из ванной.
Телефон стоял прямо в коридоре на колченогой тумбочке. Ивашкин содрал трубку и набрал номер фирмы "САНТЕК", которой только пять дней назад заплатил за починку смесителя в ванной.
- Алле! - заорал он, как только в трубке на том конце провода изменился сигнал. - Сантехника мне, и живо, чертовы дети!
1 2 3 4 5 6 7