Тебя не волнуют их мучения, тебе наплевать на их чувства, тебя занимает только твой собственный аппетит. Так? А когда ты насаживаешь на крючок несчастного червячка, предварительно разорвав его на кусочки? Нет, это не кровожадность. Конечно, раки, черви и прочая живность - убогие сморчки по сравнению с человеком. Но такими же сморчками являются и сами люди по сравнению с некоторыми высокоинтеллектуальными пришельцами. Они не видят в людях себе подобных, и потому всячески мучить людей для них совсем не считается чем-то зазорным. Это у них своего рода спорт. Хобби. Что там еще? Короче - развлечение.
... Для основной массы пришельцев из космоса мы не имеем абсолютно никакого значения и не представляем абсолютно никакого интереса. Эти летают на своих тарелочках по различным своим делам, даже не подозревая, какую бурю в наших умах вызывают своими кратковременными появлениями. Мы для них мельче, чем муравьи для нас, нет, меньше, чем инфузории. Но среди этих пришельцев попадаются всякие такие изверги - вроде наших садистов-извращенцев, которые только тем и занимаются, что шныряют взад-вперед над Землей со своими "микроскопами" и насаживают на свои "крючки" всяких там человечков...
- Уж-жасно! - снова прошептал Паралеев, начиная вздрагивать при малейшем подозрительном шуме со стороны ровной до самого горизонта степи. Но зачем? Зачем им это нужно?
Петров угрюмо посмотрел на него.
- Сейчас все узнаешь. К этому я и веду.
- Но твой друг... - внезапно перебил его Качалкин, - он-то ВЫКРУТИЛСЯ! Он же сорвался, в конце концов с этого "крючка"! Каким же таким образом? Почему?
- То особый случай. - с непонятным раздражением ответил Петров. Совершенно особый. Я ничего не имею против ваших умственных способностей, друзья мои, но Берг был человек особенный. Совсем особенный. Он был гораздо умнее всех нас, тут сидящих, вместе взятых. Вот его мозги и помогли ему вылезти из той дьявольской каши, в которую он угодил волей случая...
Петров обвел всех пронзительным взглядом. Сидорову, непомерно долго терпевшему эту, по его разумению, болтовню, показалось, что пора, наконец, бунтовать.
- А-а! - вдруг заорал он. - Значит, Берг твой умный, а я, по-твоему неумный? Или Берг этот твой, жидовская его морда, самым хитрым среди всех нас числится?
- Помолчи, мать твою так! - цыкнул на него Федоров. - Ты-то уж дурак на все сто, и об этом вся округа знает!
Сидоров побагровел так стремительно, что всем присутствующим стало ясно: сейчас будет драка. Федорову не стоило перегибать палку - то, что Сидоров дурак, секретом ни для кого не было. Но сам Сидоров по этому поводу, конечно, думал совсем иначе. Публичные высказывания об его умственных способностях он считал оскорблением высшей марки. Он уставился на Федорова мутными от выпитого за день вина и прошипел:
- Ты болтай, да не забалтывайся, понятно? Кто из нас двоих дурак - об этом не тебе, кретину, судить!
Федоров мужественно презрел опасность.
- Ха-ха! - не унимался он. - Ну назови мне хоть одну книжку, у которой ты прочитал хотя бы заглавие, и я тогда тут же при всех сожру свою собственную ногу!
Теперь Сидоров побледнел. Он и на самом деле не читал ни книг, ни газет. Все, знавшие его, сильно сомневались в том, умеет ли он читать вообще. Тут уж крыть ему было нечем. Он был похож сейчас на загнанную собаку, норовящую укусить, да побольнее, он продолжал сверлить Федорова испепеляющим взглядом, подбирая достойные для отпора слова. Но Федоров не давал ему опомниться.
- Ну-ну, букварь ты, может быть еще и листал. - понесло его. - Эту книгу разве что дубина не прочитает...
Сидоров зарычал и прямо через костер кинулся на него. Громадным своим кулаком он заехал Федорову по уху, но тот устоял и ответным метким ударом повалил Сидорова на землю. Тотчас все повскакивали со своих мест, образовалась куча мала, и вскоре Сидорова скрутили и выкинули из общего круга, потребовав от него, чтоб немедленно удалился и больше к костру не подходил.
- Болваны! - закипел в бессильной ярости Сидоров, одной рукой утирая разбитый нос, а в другой сжимая чудом уцелевший в драке стакан. - Кого же вы слушать вздумали - этого брехуна отъявленного?
... Но уйти ему все же пришлось. Осыпая головы своих товарище всякими грязными ругательствами и страшными проклятиями, он удалился в сторону палаточного городка. Все сразу с облегчением вздохнули. Наступила тишина и пришло долгожданное спокойствие. Даже Федоров позабыл про свое ушибленное ухо и потребовал:
- Давай, Петров, продолжай скорее. Мы тебя внимательно слушаем.
Все поудобнее расселись вокруг костра, кто закурил, кто выпил вина.
- Значит, так... - начал Петров.
2
- Значит, так, дружище Берг, - сказал Лысый Капитан, разглядывая заполненную Бергом анкету. - С правилами вы знакомы. С условиями тоже. Выигрываете - ваше счастье. Нет - наше удовольствие.
Берг вспомнил человеческие шкуры, которые были развешены на стенах при входе в летающую тарелку. Его снова замутило.
- Какие гарантии? - глухо спросил он, пытаясь справиться с собой.
Лысый Капитан удивленно, насколько это было возможно определить по его безобразной роже, поглядел на Берга.
- В вашем-то положении, - ухмыльнулся он, - и какие-то там гарантии... Я дал вам надежду - вот вам и хватит. Это необходимый и достаточный, на мой взгляд, минимум для любого живого существа во Вселенной.
Лысый Капитан - хозяин этой ужасной летающей галереи, специализирующейся на земных гуманоидах, - вполне походил на землянина, отличаясь от любого человека лишь в деталях, но и этих деталей было достаточно, чтобы испытывать при его виде панический страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9