.. Улавливаешь мысль?
- Да, - согласился юноша. - Но Социология и Психология не выступили бы против Церкви из одной защиты законности!
- Нет? Как бы не так! - вскипела девушка. - Что для них жизнь одного полукровки-работяги? Ничего! А для Церкви его смерть дело принципиальное! Теперь предположим, что Социология и Психология выступили не столько в защиту Файрватера, сколько для того, чтобы сокрушить Церковь! И что, если они выступили против осуждения, как против дела, сфабрикованного Церковью, а остальное нужно было, как предлог? Какие выгоды они из этого извлекали?
На то же самое намекал и отец, знавший значительно больше Хиликс. Любопытство Халдана достигло апогея, когда Хиликс подошла к дивану и взяла в руки книгу.
- Я отметила здесь один абзац. Вот послушай:
"Конклавом в феврале тысяча восемьсот пятьдесят второго года произведено следующее разделение власти: Церковь обретает полную духовную власть над иноверцами..." Ты, наверное, знаешь, что в первой половине девятнадцатого века еще оставалась маленькая кучка буддистов и фарисеев?.. "Полицейская власть отходит к Министерству Психологии, а судопроизводство будет в ведении Министерства Социологии." Эта перестановка скорее всего была прямым следствием процесса Файрватера.
Юноша откинулся на спинку дивана. Хиликс все разложила по полочкам, но интуитивно, по-женски. Она сначала выдвинула версию, и только потом искала аргументы в ее защиту, вместе того чтобы собрать факты и тогда делать выводы.
- Все созданное Файрватером говорит о том, что он был величайшим гуманистом, - настаивал юноша. - Такой человек не способен убить!
- Гуманистом?!
Хиликс присела на край стола против Халдана, словно уговаривая прислушаться к смыслу ее слов.
- Когда мы были детьми, нас заставляли смотреть приземления и отлеты кораблей на Ад. Ты помнишь те серые глыбы металла, падающие с неба? Помнишь пилотов, шагающих прямо на кинокамеры, угрюмых и подавленных, похожих на доисторических ящеров? Помнишь прячущих под капюшонами лица Серых Братьев, которые, голося литургии, провожали живые трупы по длинному трапу корабля? Помнишь тот глухой стук, с которым, словно могильная плита, закрывался люк? Помнишь те счастливые минуты нашего детства? Маленькие прививки страха, телевизионные программы, которые нас заставляли смотреть, хотя потом мы с криком просыпались среди ночи. Эти корабли с их экипажами - все это придумал Файрватер. И ты называешь его гуманистом?
- Хиликс, - примирительно возразил Халдан. - Ты смотришь исключительно с точки зрения маленькой напуганной девочки. Даже ребенком я никогда не боялся смотреть на корабли, потому что для меня это были не корабли на Ад, а корабли к звездам. Файрватер создавал их не для ссылки узников. Он подарил их человечеству, как трамплин к звездам. Однако Три Сестры Социология, Психология и Церковь - запретили полеты. Файрватер сделал единственно возможное: спас корабли и остатки команд. Эти отвратительные для тебя астронавты - духовные братья поэтов-романтиков. Корабли "Харон" и "Стикс", проходящие сквозь волну времени между Землей и Арктуром - вот наследство Файрватера. Если когда-нибудь мы отважимся на то, на что отважились наши предки, эти корабли вознесут нас к звездам!
- Халдан, ты чудесный и удивительный парень, но ты не можешь объективно судить о Файрватере.
- Предположим, пусть так... Я принимаю твою версию, что Файрватер убил сына. А ты можешь тоже быть объективной?
- Конечно.
Он медленно заманивал ее в ловушку.
- И ты способна трезво мыслить о собственной смерти?
- Не хуже любого мужчины!
- Со всем своим знанием романтической любви, ты поверишь мне, если я скажу, что люблю тебя и готов за тебя умереть?
- Это одна из доктрин любовного культа. Я, конечно, верю тебе, но не хочу, чтобы ты доказывал это.
- И ты способна на самопожертвование?
- Думаю - да, и честно призналась бы, будь это не так.
Своими ответами она сама загнала себя в ловушку софистики, и Халдан захлопнул дверцу.
- В таком случае, я прошу тебя о таком же самопожертвовании. Призови в свидетели объективность, которой так гордишься, и выслушай меня.
Холодным и бесстрастным голосом он представил ей свой план, как связать их категории и пожениться. Юноша впервые детально излагал Хиликс свою математическую теорию эстетики применительно к литературе. В самом начале, заметив беспокойство и грусть в глазах девушки, он сообразил, что Хиликс отлично понимает смысл теории. Несмотря на обилие математических терминов, девушка слушала внимательно и сосредоточенно. Только однажды, когда он объяснял математические эквиваленты частей речи, она прервала его, спросив глухим, придушенным голосом:
- Какие понятия ты отводишь для независимых знаменателей?
Халдан ответил и тут же перечислил дисциплины, необходимые ей для степени магистра, а затем и доктора, чтобы связать категории и создать принципиально новую. Его монолог длился полтора часа.
Хиликс отвернулась и глядела в окно на залив, купающийся в сиянии солнца, омытого дождем.
- "Темно, темно, хоть яркий полдень".
Она с печальной отрешенностью обернулась к Халдану.
- Я хотела распахнуть перед нами двери. Хотела подарить этой старой, измученной планете последнюю светлую любовь. Думала, что хоть ненадолго любовь зацветет в пустыне. Но в оазисе прятался тигр... Для нас, поэтов, на Земле давно слишком холодно. Ничего удивительного, что угас огонь, согревавший нас. Я сама виновата. Разожгла в тебе пламень, ища вдохновения, а теперь чувствую, как сама сгораю в нем.
Могу ли я отречься от праха моих предков и храма моих богов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64