Все это позволяло кораблям устраивать гонки между собой или выполнять отдельные сложные маневры без всякого вреда для общего дела.
Внизу, на палубе, моряки разматывали жилки, с привязанными на концах блестящими медяшками или пучками красочных нитей, и выбрасывали их за борт.
- Что это они делают? - поинтересовался Найл у рулевого, кивнув в сторону матросов.
- Рыбу ловят, - пожал плечами Везав.
- Это как?
- На «выволочку».
- На что? - не понял правитель.
- На выволочку. Сейчас, покажу. - Рулевой зажал весло под мышкой, свободной рукой достав из-за пазухи замотанную тонкой кожаной жилкой раковину. - Вот, раскручивай.
Посланник размотал жилку, раскрыл раковину. Внутри лежала маленькая желтенькая пластинка с непропорционально большим крючком на конце.
- Осторожней, не уколись, - предупредил Везав. - Вот это и есть выволочка. Петлю, что на конце ремешка, надеваешь на руку, а медную «рыбку» кидаешь за борт. Она позади корабля волочится, всякие окуни-сардины думают, что это малек и глотают. А ты их выволакиваешь, потом на привале жаришь и ешь. Или в углях запекаешь. Или солишь. Или коптишь...
Судя по количеству перечисленных кушаний, моряк наверняка хотел есть. Найла же заинтересовала возможность добывать пищу практически без труда - в пустыне-то пока собьешь черную муху или отловишь какую-нибудь уховертку, все ноги собьешь. Правитель нашел петлю на конце жилы, вдел в нее ладонь, а потом выбросил медяшку за корму. Секунд десять она проваливалась куда-то вниз, в глубину, а затем отстала и поволочилась в кильватере, натянув ремень. Найл подождал несколько минут. Ничего не происходило.
- Ну и что дальше? - повернулся он к рулевому.
- Дальше нужно ждать, - охотно сообщил тот. - Море ведь рыбой не усыпано.
Пока «рыбка» охотницу на себя найдет, может и день пройти. А то и два. У меня еще выволочка медная, блестящая, - с гордостью добавил он, - на такую рыба охотно кидается. А вот на «пучок» по несколько дней поклевок не бывает.
- И чего делать с нею, если не ловится никто?
- Можно к «удочке» привязать. Вон, сколько выступов над бортом. К любому привязывай, и все. Раз в пару часов проверишь, попался кто или нет, и ладно. А можно «поиграть».
- И что значит «поиграть»?
- Подтягиваешь к себе, отпускаешь. Слабину даешь, или рывком к себе подтягиваешь. «Рыбка» тогда или глубже ныряет, или к самой поверхности всплывает. Замедляется, или убегать начинает. Ну, как самый обыкновенный живой малек, в общем.
- Интересно...
Поскольку объяснения сопровождались в сознании моряка достаточно яркими образами, Посланник Богини быстро все понял. Он подмотал к себе несколько метров жилы, отпустил. Когда она натянулась, несколько раз дернул к себе, опять отпустил. Дернул. В тот же миг рука ощутила резки рывок, словно кто-то захотел выбросить правителя за борт, а потом по жиле последовали сильные упругие толчки, какие ощущаются на копье, вошедшем в тело насекомого, но не убившем его.
- Попал! - оглянулся Найл на рулевого.
- Да выводи, выводи же его, бестолочь! - закричал тот. Везаву страстно захотелось оттолкнуть в сторону неумелого пассажира и самому вывести крупную - ишь, как ремень натянула, - рыбу. Увы, бросить рулевое весло он не мог. - Жилу подтягивай! К себе!
Посланник начал потихоньку перебирать ремешок, вытягивая его на палубу - но неведомый противник там, в глубине, не дремал, метясь из стороны в сторону и время от времени давая сильные рывки. В такие моменты ремень начинал скользить в ладонях, разрывая кожу.
- Эй, кто-нибудь, багор! - во всю глотку заорал Везав. - Багор на мостик!
Вода позади корабля вспенилась, из нее на несколько метров в воздух вырвалось стремительное серебристое тело. Рыба, размером с ногу взрослого человека, мотала головой, стремясь избавиться от попавшего в пасть крючка. От нее к рукам Найла тянулась тонкая коричневая нить. Посланник Богини, воспользовавшись случаем, рванул жилу, направляя добычу к себе, и выиграл еще несколько метров.
- Не выдержит, - прошептал рулевой. - Ремень порвется.
- Что случилось? - заскочили наверх двое моряков. Один держал в руках длинное древко, конец которого украшала двойная пика: одно острие смотрит вперед, второе загнуто крюком.
- Этот... Посланник Богини... Кажется, он поймал тунца.
- Уйдет, - тут же вынесли приговор моряки. Но в этот момент рыба совершила еще один прыжок, и оба хором заорали: - Слабину вытягивай! Упустишь!
Правитель выиграл было у добычи еще несколько метров, но тут последовал резкий рывок, и ремень быстро заскользил из его руку, ставших скользкими от проступившей из стертых ладоней крови.
- Сюда его не вытянуть! - моряк ударил Посланник Богини кулаком в плечо. - Высоко. Нужно вниз выводить, к борту! Везав, поверни к ветру, он на палубу спустится.
Рулевой, презрев возможный гнев надсмотрщицы, навалился на весло, поворачивая судно. Теперь ремень уходил уже не назад, за корму, а влево, за борт. Найл, удерживая снасть в натянутом состоянии, сбежал по ступенкам вниз, промчался по скамье гребцов и лег грудью на борт, наматывая ремень на руку.
- Давай, давай!
Заинтересовавшиеся суетой молодые смертоносцы приблизились к месту - поглощенные азартным зрелищем моряки не обратили на них внимания, пиная и подталкивая наравне с людьми. Будь на их месте восьмилапые постарше, невоспитанные двуногие уже получили бы немало волевых ударов и парализующих укусов, но паучки знали, что «жалких двуногих следует считать равными», общепринятые правила поведения не успели усвоить достаточно твердо, а потому тычки локтями и плечами сносили безропотно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92