Правитель согласился расплатиться с Посланником Богини так, как тот пожелает,— если Найл и его товарищи разобьют гигантских муравьев.
Победа над врагом была одержана, муравейник уничтожен, если следовать достигнутой раньше договоренности, то Найл и его отряд спокойно могут возвращаться домой, взяв с собой нужное количество людей и аппаратуры, но уйти в этот ответственный для северных городов момент Посланник Богини не мог. Но вот к кому теперь примкнуть Най-лу? Чью сторону взять? Или, все-таки, отказаться от участия в новом конфликте?
Он обещал Карле, что встретится с ее братом и подумает, что можно сделать для облегчения участи чернокожих.
В том городе, где правил Найл, тоже жили рабы — так называемый брак в выведении породы (что происходило после десяти поколений).
Они имели не только физические уродства, но и часто рождались слабоумными.
Остальные люди в городе Найла были свободными и пользовались равными правами, поэтому Посланник Богини и считал несправедливым положение чернокожих, не имевших физических недостатков и не страдавших слабоумием, в северных паучьих городах.
Они, по его мнению, должны были по крайней мере пользоваться равными правами с белыми, а еще лучше — и с пауками. У себя-то Найл смог этого добиться.
Но Найл не давал слова Карле и ее брату, что начнет войну против Восьмилапых и белых и выступит на стороне чернокожих.
Пока он и не обещал ни паукам, ни белым помогать им в подавлении восстания. Однако в ближайшее время, как предполагал начальник отряда, пришедшего в северные земли, местные Восьмилапые обратятся к нему с такой просьбой.
Нельзя было исключать, конечно, что они сами попытаются справиться с чернокожими, считая, что подавление восстания не составит труда — если уж они быстро справились в два предыдущих раза.
Но Посланнику Богини так не хотелось, чтобы гибли люди...
Как помочь чернокожим, не настроив против себя местных Восьмилапых? Как сделать так, чтобы черные не уничтожили всех или большинство белых? Ведь судя по тому, что Найл слышал от Карлы, именно уничтожение белых и станет основной целью восстания.
Кенгу, ее брат, считал, что он скорее сможет урегулировать отношения с Восьмилапыми, чем с людьми другого цвета кожи. Как помочь им всем договориться?
Посланник Богини с радостью выступил бы посредником на переговорах, но вот захотят ли стороны вести эти переговоры? Найл сомневался.
Кровь все равно будет пролита и, пожалуй, уже пролита — во втором городе. Его задача — сделать так, чтобы жертв оказалось как можно меньше. Именно из этого он и должен исходить.
— Посланник Богини, я хочу пригласить тебя в свой дворец,— внезапно донесся до Найла сильнейший ментальный импульс, отправленный местным Восьмилапым Правителем и прошедший даже сквозь барьер, воздвигнутый человеком в своем сознании.
Неужели кому-то из местных пауков все-таки удалось прочесть его мысли? Найл точно знал, что, зашторивая свое сознание, он может не опасаться за то, что кто-то из Восьмилапых узнает об его истинных чувствах, о которых паукам не всегда следовало сообщать. Но на севере же есть техника, отсутствующая в родных землях Найла...
Или она используется только для того, чтобы пропустить сигнал сквозь ментальный барьер?
В любом случае Найл открыл свое сознание для проникновения всех импульсов и тут же ответил Правителю, что направляется в его дворец в главном паучьем городе.
— Я пошлю своих подчиненных тебе навстречу,— донесся следующий сигнал.— Они очень быстро доставят тебя ко мне на своих спинах.
Не успел сигнал затухнуть, как Посланник Богини увидел двух несущихся к нему молодых пауков. Они застыли перед Посланником Богини и его братом, подождали, пока люди не взгромоздятся им на спины — и тут же тронулись в сторону главного паучьего города.
Гигантские стрекозы, снова погрузившиеся в сон, так и остались на площадке, где они приземлились. Начальник разведки Рикки и трое других паучков-разведчиков полетели на своих шариках в первый город, держась рядом с Найлом.
Со стороны второго города, от которого они удалялись с каждым шагом, неслись импульсы боли, из первого — беспокойства. Ликование закончилось.
— Почему ваш Правитель не отправит во второй город паучью гвардию? — спросил Найл у Рикки, удивляясь тому, что все местные пауки не понеслись на помощь своим гибнущим собратьям, как сделали бы те Восьмилапые, в одном городе с которыми проживал Найл.
Ведь даже во время перехода на север Дравиг и его товарищи мгновенно бросились на Выручку молодому пауку, укушенному осой. 3десь же имелась внушительная паучья гвардия, по мнению Найла способная справиться с любым врагом — по крайней мере, с тем, кто не использует снотворный газ, который гигантские муравьи выпускали на паучий город. Но ведь у чернокожих-то его точно нет!
— Он хочет быть уверенным в победе,— ответил Рикки с явным презрением. Найл же подумал, что маленький паучок уже не в первый раз выражает свое отношение к главному пауку.
Судя по тому, что Посланнику Богини удалось узнать о местных Восьмилапых, Рикки был прав.
Именно начальник разведки показался Найлу самым толковым пауком в этих местах, хотя по размеру он не превышал кулака взрослого мужчины.
Но Рикки обладал острым умом и сообразительностью, отличался наблюдательностью и способностью анализировать происходящее.
Рикки оказался единственным, кто правильно понял причину атак муравьев, земли которых с трех сторон ограничивали Великие Озера, а с четвертой — паучьи территории, с которых соседи и попытались их вытеснить, все же остальные местные Восьмилапые, включая Правителя, не смогли толково объяснить Посланнику Богини, почему вдруг муравьи стали проявлять агрессивность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89