А сейчас страшно хочется пить. Такая сухость в ротовой щели. И ломает все тело, координация движений нарушена. Рикки еще отпил немного воды, а потом Г вдруг резко спрыгнул на стол и уставился на Найла своими черными глубокими глазками. — Да ведь это ты виноват! — внезапно заявил Рикки.— Это ты пытался меня отравить!
-Ошибаешься,— спокойно заметил Найл.
-Я чуть-чуть смазал тебе ротовую щель во время качки — чтобы тебе было легче ее переносить. Тебе ведь стало полегче?
Рикки был вынужден согласиться.
— Я-то ведь даже не вливал тебе бренди внутрь, так? -Рикки хмуро молчал. — Я оставил бутылку в углу за койкой. Разве я мог подумать, что ты ее всю вылакаешь? Да как столько бренди вообще поместилось в твоем маленьком тельце?!
Рикки опять запрыгнул на край кувшина, затем влез внутрь, так как до воды с краю ему было уже не дотянуться, а когда вылез наружу, признался:
—Я не могу объяснить, что со мной произошло, Посланник Богини. Я сейчас пытаюсь восстановить события в памяти... Меня страшно потянуло к той бутылке. Я ничего не мог с собой поделать. Никогда раньше со мной такого не случалось. Ты знаешь, как осы слетаются на мед? Но это даже слишком слабое сравнение. Меня тянула к бутылке какая-то неумолимая сила, и я ничего не мог с собой поделать. И не мог остановиться, пока не выпил все... А потом все равно хотелось еще, но, слава Богине, тогда я уже не мог шевелиться и искать добавки. И вот сегодня...
Рикки погрузился в размышления. Найл, подключившись к сознанию начальника паучьей разведки, наблюдал за образами, мелькающими в паучьем сознании. Малыш признавался себе в том, что хочет еще бренди.
—Ты должен приложить волевое усилие,— послал ему импульс Найл,— Иначе последствия непредсказуемы. Ты даже можешь умереть. Тебе нельзя больше ни капли.
И Найл рассказал о том, что случилось сегодня утром. Рикки, который обычно знал обо всем, происходящем вокруг, на этот раз не имел ни малейшего представления о разворачивавшихся событиях — его сознание было словно погружено в вакуум.
— Так это, значит, гигантские пауки бесятся? — спросил он, имея в виду покачивания судна.— А я думал, что это снова начинается шторм.
А корабль тем временем качало все сильнее и сильнее.
Найл опустился на пол, скрестив ноги, и попытался вступить в ментальный контакт с Дравигом, находящимся в трюме. С удивлением для себя Найл отметил, что опьянение старого паука усиливается. То же самое происходило и с остальными гигантскими восьмилапыми.
И тут он вспомнил, что еще один лекарь и две самочки остались на яхте мистера Ричардса, где собраны большие запасы спиртного. Этих-то трех пауков никто не запер в трюмах... А сами они или не уловили «го приказ (он-то ведь посылал импульсы на пять кораблей флотилии), или там просто не оказалось трюмов.
Найл мгновенно вышел из ментального контакта с Дравигом, который смутно понял, что Посланник Богини пытался выяснить у него, Как тот себя чувствует и обратился к Рикки с предложением выйти на палубу.
- На воздухе тебе станет легче. Только очень прошу тебя, Рикки, ни капли! Потерпи! Перебори себя! У тебя же сильная воля! И ты же умный паук! Самый умный из всех, кого я знаю. Ты же видишь, каковы последствия употребления спиртного!
—В нем, наверное, заключена какая-то сила, о существовании которой мы никогда не знали... Или это проклятие, оставленное нам древними двуногими, твоими сородичами. Они предполагали, что мы захватим власть, и придумали, как нас уничтожить. Они понимали, что новые двуногие будут слишком слабы, чтобы справиться с нами, и решили им помочь...
—Они не представляли, что вы тут появитесь,— заметил Найл.— Кто мог предположить, что твои сородичи так вырастут? Да и откуда древние люди могли знать, сохранится алкоголь столько лет или нет? Ведь он, по большей части, хранится в стеклянных бутылках, а стекло легко бьется... Так что ты зря грешишь на тех, кто жил в древние времена.— Найл помолчал и добавил: — Возможно, это проклятие нам всем...
Затем Посланник Богини поинтересовался, чем с точки зрения Рикки является белый порошок: проклятием или, наоборот, благом. Ведь он тоже остался от древних людей.
Рикки Задумался, потом был вынужден признать, что восьмилапые считают белый порошок очень ценным товаром и, как известно Найлу, прилагают неимоверные усилия, чтобы им завладеть. Но если один паук вдыхает белый порошок, все находящиеся в том же ментальном поле восьмилапые не получают способности из него выходить и путешествовать в одиночестве. Если бы это было так, то требовалось бы совсем немного ине: один паук высыпал дорожку, втянул в себя носовыми щелями — и целый отряд может разбегаться по разным направлениям, каждый паук со своим заданием, не боясь погибнуть.
От ине не бывает плохо, никто не лежит кверху лапами, думая, что скоро умрет. Сознание не затуманивается. Да, у некоторых пауков несколько замедляются движения и реакции, но они в состоянии посылать и принимать ментальные импульсы, и, главное: они не лишаются чувств, да и после окончания действия белого порошка не возникает желания пить воду ведрами. Пожалуй, единственный недостаток — это сокращение срока жизни пауков, регулярно использующих ине. С другой стороны, поскольку ине на протяжении многих лет использовали только пауки третьего северного города, то короткая продолжительность жизни может и не являться последствием употребления порошка. Ведь в третьем городе живет особый вид пауков, отличный от населяющих первый и второй северные города и город Найла. А данных по использованию ине (длительному использованию) обычными гигантскими пауками-смертоносцами пока не собрано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89