Без сомнения, братья и, скорее всего, притом близнецы. Среднего роста, щуплого телосложения, с бледной кожей, серыми глазами и коротко остриженными волосами, настолько светлыми, что они отливали серебром. Брови и ресницы тоже были белесые, почти неразличимые, черты лица правильные и приятные. Кого-то эти двое Дереку напоминали, кого-то уже почти забытого, из той, совсем другой жизни, которая осталась далеко позади и теперь существовала лишь в его памяти. Его и…
- А вы какого черта здесь делаете? - воскликнул он и даже привстал от возмущения. - Кто вас-то сюда звал?
Марта захлопала в ладоши.
- Догадался, догадался! Я же говорила! - братья улыбнулись и совершенно одинаковыми жестами развели руками. - И нечего сердиться, Дерек. Они здесь по моему приглашению.
- Ты их пригласила? Зачем?
- Нам с Чипом пришла в голову одна идея. Сделать так, чтобы животные стали разумнее, чтобы мы могли с ними по-настоящему общаться, - Марта нежно погладила жесткую кудрявую шерстку Скалли, который теперь сидел, положив голову ей на колени. - А что? Цекомпы говорят, - она кивнула на близнецов, - что такие работы уже велись, и у них вот тут, - Марта пальцем постучала себя по голове, - все это хранится. Ну, теперь понимаешь, зачем они нам нужны? Без них мы бы ни за что не справились, даже нечего было и браться. Да и вообще, они такие забавные. С ними гораздо интереснее.
Цекомпы ухмылялись. Все остальные «ученые», каждый из которых, ясное дело, был просто персонифицированной базой данных по той или иной проблеме, почерпнутой из памяти тех же Цекомпов, кто с улыбкой, а кто серьезно смотрели на Дерека. Он, в свою очередь, переводил взгляд с одного на другого, пытаясь осмыслить все, что только что услышал.
Это Цекомпы, конечно, создали столь совершенное обличье для каждого из сидящих за столом. И для Скалли тоже.
Это Цекомпы унесут с собой в реальный мир то, что может стать плодом их совместных усилий, чтобы затем, когда та, реальная Марта очнется, передать ей свою разработку для реализации ее на практике.
И это Цекомпы рассказали Марте о том, что произошло с Дереком. А может быть, и многое другое.
Они сотворили этот чудесный летучий корабль, медленно дрейфующий над призрачным городом в лучах закатного солнца.
Они могут сделать так, чтобы Чип не проваливался в небытие, точно выключенная игрушка, а продолжал жить в виртуальном мире и после того, как Дерек с Мартой будут покидать его. И сам виртуальный мир они могут сделать еще богаче, интереснее, сложнее, прекраснее.
Почему он раньше так сопротивлялся тому, чтобы допустить сюда Цекомпа, который не раз набивался к нему в «гости»? Потому что все в нем протестовало при одной мысли о подобном вторжении в ту область, которую он ощущал как нечто исключительно свое, личное. При этом Дерек как бы напрочь забывал о том, что Чип ведь и впрямь живет тут, живет по-настоящему, и никакой другой жизни у него нет.
Да, создатель Дерека был очень хорошим человеком, но именно - человеком, со всеми присущими людям достоинствами и недостатками. Дерек получил от него в дар и то, и другое; в том числе, похоже, и эгоизм.
Он не стал ни каяться, ни извиняться, ни пытаться что-либо объяснить. Он вообще не сказал ни слова. Просто протянул над столом слегка расставленные руки ладонями вверх, и братья положили на них свои - один правую, другой левую. Теперь Дерек, наконец, вспомнил, кого они ему так сильно напоминали. Тома Неджвила, вот кого. Когда-то Том был одним из сотрудников подземной лаборатории. Дерека с ним связывали самые теплые отношения, а Цекомп не раз говорил, что у Тома на редкость «светлая» голова. В его «устах» это звучало почти как признание в любви. Нет, Цекомп явно недаром принял облик Неджвила; словно тем самым хотел напомнить Дереку - есть многое, что известно только им двоим и одинаково дорого обоим.
Но на этом сюрпризы не кончились.
- Вот и хорошо, - сказала Марта, с довольным видом переводя взгляд с близнецов на Дерека и обратно. - Вот и отлично. Видишь ли, Дерек… - она посмотрела сначала на темнеющее небо, на котором начали проступать крупные звезды, потом на раскинувшийся внизу город, уже сияющий огнями, и вздохнула. - Здесь очень хорошо, очень. Здесь просто замечательно. Но… Время пришло. Мне пора возвращаться.

-4-
ЛУМПИ
(ОТРЫВОК ИЗ ДНЕВНИКА)
10 июня 1 года Свободы 7 часов 40 минут вечера.
(продолжение)
Врач осмотрел Найлу и не обнаружил никаких следов того, что ее ударили, или удушили, или сотворили с ней еще что-нибудь в этом роде. В общем, все выглядело так, как будто это самый обыкновенный несчастный случай. Ну, бывает же - пошла девушка купаться и утонула. Вот только…
Сам не понимаю, почему после того, как я увидел мертвую Найлу - а я заставил себя посмотреть на нее, ради воспитания воли хотя бы - у меня в голове или, может, в душе что-то зазвенело. Тревожно так - точно колокол во время пожара или какого-нибудь другого бедствия.
Я давно заметил, что звук у колокола бывает разный, хотя вроде бы так не должно быть. Если пожар, или кто-нибудь умер, или еще что-нибудь скверное приключилось, колокол звенит тревожно, даже как-то… угрюмо, что ли? Мрачно? А если праздник или просто очередная Встреча, то звук получается совсем другой - радостный и легкий. Почему? Не знаю. Но мне всегда так казалось.
Вот и сейчас я услышал внутри себя тревожный звон, от которого меня прямо озноб пробрал. И, главное, это ощущение, которое с каждым мгновением становилось все сильнее, было каким-то образом связано не только с погибшей Найлой, но и с тем, что Ана рассказала об Эрритене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88