Он не хотел вызвать новое недовольство Смертоносца-Повелителя: только-только заслужил благодарность, и тут - на тебе! - опять какие-то неприятности в подконтрольном Третьем Круге. В Старом Гнезде тоже было не все спокойно, доходили слухи о какой-то военной угрозе с Юга. Никто ничего точно сказать не мог, знали лишь, что опасность велика. Вряд ли в таких условиях Смертоносец-Повелитель мог прислать значительную помощь.
Редели отряды ополченцев. Война уносила самых обученных, наиболее способных обращаться с оружием. А в Акмоле скапливались раненые и искалеченные, проедали запасы, которые некому было возобновить: город работал на войну. Пришлось даже раздавать слугам заготовленную для Старого Гнезда рыбу, икру, сладкие плоды пальмы гнерр. А если за ними придет корабль? Что на него грузить тогда?
Фефн хотел было отдать приказ уничтожать тяжелораненых и увечных - все равно работать без рук, ног или с пробитым легким они не способны. Нае едва удалось его переубедить.
Однажды нечто подобное пытались осуществить и в Старом Гнезде. Дело едва не окончилось большим бунтом, и остановить его удалось с превеликим трудом. Там среди людей-рабов в свое время была очень популярна одна легенда. Рассказывали, что, если кто-то будет хорошо трудиться на смертоносцев, то в старости Повелители ему позволят отправиться в великий счастливый край, где вроде бы и работать необязательно. Многие верили. А потом люди узнали, что никакого такого края не существует, а достигнувших предельного возраста людей просто убивали, хорошо, если не съедали. Люди же очень не любят, когда прекрасная сказка, в которую можно верить, оборачивается кровавой былью.
А название «великая счастливая страна» осталось, рассказчики и ходоки разнесли его по всем, даже самым дальним и укромным уголкам подлунного мира. Только обозначало оно теперь совсем другое - цинизм и коварство пауков.
Прежде чем прийти к Повелителю, Ная решила посоветоваться. Она поговорила с мастером войны Альриком, выложила ему планы Фефна, но запретила раскрывать их кому бы то ни было под угрозой смерти. Он угрюмо выслушал, сплюнул себе под ноги. Потом яростно зашептал:
- Так всегда будет, пока смертоносцы над нами! Мы для них - ничто, убойный скот! Так вот, послушай, что будет, когда ты отправишь первый десяток увечных, - тут его губы искривила усмешка, - в великую счастливую страну. Сначала, узнав об этом, женщины начнут прятать раненых мужей и сыновей по домам, в лесных землянках недалеко от Акмола, в скалах прибрежных лагун. Если их не искать, то люди перестанут верить в могущество смертоносцев. А кто будет искать? Все шары в небе, все бураки сидят по речным поселениям… Но это еще полбеды.
Ная пыталась вставить хоть слово в эту зажигательную речь, но Альрик не давал ей и рта раскрыть.
- Слушай, не перебивай! Сама спросила. Так вот. Это начало, дальше будет хуже! Знаешь, что произошло, когда велели снять часть дозоров с юга? Люди стали бежать. Сначала ушли трое, потом еще пятеро, и еще… Готов поклясться, что этой ночью мы снова недосчитаемся кого-нибудь. И это при том, что все еще относительно спокойно. А если наступит голод? А это, между прочим, неизбежно, если война затянется. Поверь, чем дальше, тем меньше будет нравиться людям в Акмоле. Да, мы готовы быть рабами у кого угодно, кто даст нам пищу, спокойствие и иногда что-нибудь веселенькое. Изведи Богиня всех на свете пауков, мы бы нашли себе еще кого-нибудь, кто бы нас кормил, развлекал и наказывал. Среди мокриц, скорпионов или себе подобных. Но! Когда хозяин слабеет, когда кончается пища, когда пищевые склады пусты, а дома забиты оружием, когда в каждой семье есть кого оплакивать… Что скажет твой Повелитель, когда никто не пойдет сражаться за него?
- Почему?
- А-а-а… Почему? Да просто все. Сейчас люди знают: да, ополченцев убивают, но это их не пугает. Обычно все говорят себе: «Ну, этого со мной не случится!» Зато - хорошая кормежка для него самого и всей семьи, хорошие комнаты, не землянки, заметь, - комнаты! А если, не приведи пески, ранят… Весь поселок вокруг тебя прыгает, икра, рыба соленая - все твое. Придешь в себя немного, тоже красота: работать больше не надо, сиди себе перед домом, грейся на солнышке. Низшие женщины чуть ли не сами ноги раздвигают…
Ная покраснела:
- Придержи язык!
- Да?! А что ты думала? Так не бывает? Идет по двору вдовушка какая-нибудь - глядь: вот он, герой из героев, защитник, за Повелителя пострадавший. Как тут не отдаться?



- Перестань…
- Ну, ладно. Представь теперь, что будет, когда Повелитель наш, чтоб ему повылазило, прикажет всех раненых извести? Понимаешь? Да никто в ополчение больше не пойдет! Узрев воочию, чем служба военная чревата, никто не захочет такой судьбы. А как же? Народишко в Акмоле-то хоть и тупой, но иногда соображает… Начнут бежать десятками, сотнями. А те, что не убегут, уж лучше будут корпеть всю жизнь со швейной иглой в руке, спать в общем доме и есть тухлое мясо мокриц, чем сначала без ноги остаться, а потом и вовсе буракам на завтрак загреметь! Скажешь, не прав я? Вон, вчера один рыбак копье сломал. Якобы не нарочно. Дали другое, и та же история. Спрашивают: почто оружие ломаешь, дорого ведь стоит? А он отвечает: мол, не возьму я копье в руки и воевать не стану. Не за что мне, говорит, воевать… Да-да, так и сказал. С ним-то смертоносцы поработали, вбили в башку, что он должен идти на войну. Так что научат парня и копье держать, и ударам хитрым обучат - только, думается мне, выйдет из него рыбак с копьем, а не воин. Чтобы воевать, надо знать: за что. Пусть даже за комнату и шматок рыбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88