Только спустя какое-то время, когда неожиданная волна озноба вдруг пробежала от затылка вниз по всему позвоночнику, Олег понял, что внутренний индикатор опасности показал максимальное значение.
Умелов не знал, как появляется это предчувствие. И самое главное, он не понимал механизма его проявления. Причем в разных ситуациях это происходило по-разному. Например, когда он был еще маленьким, то любой поход в парикмахерскую обязательно сопровождался этим странным проявлением реакции организма на некую опасность. Это выглядело так.
Когда, он садился в кресло, то любые действия мастера воспринимались абсолютно нормально, кроме одной манипуляции. Это, когда стрижка уже была практически закончена и, нужно было только подравнять виски и шею сзади, опасной бритвой. Вот тут– то все и начиналось!!!
Как только парикмахер подносил к шее опасную бритву, у Олега сразу же начинался сильный озноб, проходивший через весь позвоночник, иногда даже вызывавший легкие судороги. Естественно парикмахер, видя такую странную реакцию маленького мальчика, спрашивала у матери, не страдает ли он эпилепсией.
Только годам к восемнадцати Умелов научился справляться с этими ощущениями, сидя в парикмахерском кресле.
Правда, иногда, чувство опасности проявлялось у Олега не в позвоночнике, а в животе, чуть ниже солнечного сплетения. Причем, в этом случае, все внутренние процессы в организме разом переходили на ускоренный режим…
На этот раз, внутренний индикатор опасности, дал о себе знать легким ознобом шеи.
Не давая поводов Марии и Татцуо Нагаи чего-то опасаться, Олег незаметно огляделся по сторонам. И сразу же определил источник опасности. Это был новый посетитель, коренастый японец, сидевший у окна. Он в отличие от других посетителей находился за своим столиком в верхней одежде. На первый взгляд казалось, что он просто смотрит через окно на улицу. Но Умелов прекрасно знал этот трюк с тонированным стеклом, где можно было поймать тренированным взглядом любое отражение.
«Значит якудза меня не оставят в покое, пока не уничтожат», – Олег с тревогой еще раз посмотрел на этого японца.
– Ты что такой напряженный? – Мария взяла Умелова за руку.
– Я? Тебе показалось, – Олег улыбнулся, пытаясь развеять её сомнения.
– Знаешь, я, пожалуй, кроме суши возьму еще обычного мяса. Попроси Татцуо, чтобы он заказал для меня стейк.
Японец, услышав просьбу Олега, с удовольствием её исполнил.
Пока готовилось это блюдо, Умелов непринужденно беседовал с Мэри и Татцуо, о разных пустяках. И это давалось ему нелегко. Поскольку внутренняя тревога нарастала в нем с каждой минутой.
Он понимал, что человек, сидевший у окна, – это киллер. И когда он начнет действовать, Олегу было не известно.
И только когда принесли стейк, Умелов немного успокоился. Нет, он совсем не хотел мяса. Он заказал это блюдо только потому, что ему нужен был нож. Этот столовый прибор в данной ситуации, хоть немного мог уравнять шансы убийцы и жертвы.
Нож, который принес официант к мясному блюду, оказался обычным, с тупым концом. Правда, он был большим и достаточно тяжелым.
Олег сделал вид, что не может сразу разрезать мясо этим прибором. Он отложил его в сторону и попросил Марию, чтобы та подозвала официанта.
– Пусть принесут острый нож.
Мэри, решив помочь Олегу, попыталась взять прибор в свои руки.
– Давай помогу?
Умелов отстранил ее руку.
– Пусть принесут острый нож, – снова повторил он, четко выговаривая слова.
Она не стала спорить, переведя просьбу Олега, Татцуо Нагаи.
Тот объяснил подошедшему официанту, что он должен был принести, и через минуту на столе лежал острый нож. Но, в отличие от столового ножа, он был значительно короче и легче, поскольку имел деревянную ручку.
Теперь у Умелова было два ножа: один – тяжелый, но тупой, другой – острый, но маленький и легкий, с тонким лезвием.
Олег снова повернулся в сторону киллера и, тут же встретился с ним взглядом. По нему он понял, что тот уже находится на взводе.
Все. Надо начинать действовать самому. Главное – отвести опасность от Мэри.
Сейчас надо резко встать и уйти из зала. А когда киллер пойдет за ним, Умелов попытается его нейтролизовать.
Олег незаметно накрыл оба ножа льняной салфеткой и положил сверху свою ладонь.
Увидев, что киллер засунул руку в свой внутренний карман, Умелов резко поднялся.
– Извините. Мне срочно надо выйти, – на ходу бросил он.
Проходя по залу, он боковым зрением заметил, что японец, поговорив с кем-то по телефону, тоже встал и, быстро пошел за Умеловым.
Теперь все решали мгновения.
Олег заскочил в коридор, где располагались туалеты и технические комнаты персонала.
Взяв в правую руку тяжелый столовый нож, он прикинул расстояние до двери.
«Главное попасть в лицо или шею. Иначе тупой конец лезвия не пробьет толстую куртку» – подумал он.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Риохиро. Он вытянул вперед левую руку, ожидая от Олега нападения, а правой что-то пытался достать из внутреннего кармана куртки. В то же мгновение, Олег резко метнул нож, целясь в область головы. Блестящий снаряд, рассекая воздух, устремился к своей жертве.
Риохиро еле успел нагнуться, – тяжелый столовый нож тупым концом, вошел почти по самую рукоять в тонкий МДФ двери, прямо на уровне его шеи.
Он повернулся к торчащему из дверного полотна ножу и, взглянув на свою несостоявшуюся смерть, медленно произнес по-японски:
– И нукиучи докуджин!
78
– Мисс Корн, как вы думаете, если я спрошу господина Умелова о том, что позавчера произошло с вами в чайной «Сакура», он расскажет мне? – Татцуо произнес эти слова сразу же, как только Умелов удалился в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71