Толпами они рвались разбивать умные, ни в чем не повинные механизмы. Образовалось общество луддитов, которое ставило себе целью борьбу против машин и фабрик. Английское правительство ввело смертную казнь за порчу машин.
Машины позволили фабрикантам шире применять женский и детский труд. Он обходился дешевле. Фабрики заполнили 9 – 12-летние мальчуганы.
Ужасающие картины наблюдал Роберт Оуэн на фабрике Дринкуотера, а потом и на других фабриках, где ему пришлось бывать. Четырнадцать часов кряду длилась работа в пыльных, плохо освещенных цехах. Рабочие получали жалкие гроши, наживали болезни легких, простуду. Ничем не защищенные движущиеся части машин ломали им руки, превращая в калек. От скудной заработной платы ничего не оставалось: все отнимали жадные домовладельцы, у которых рабочие снимали комнаты; лавочники, у которых они покупали несвежую пищу; церковь, куда приходили молиться о лучшей жизни.
Дети работали вместе с родителями. Они не учились: они зарабатывали на кусок хлеба, превращаясь в маленьких заморышей, лишенных всех радостей детства.
Увиденное навсегда запечатлелось в памяти Оуэна.
Недолго работал он с Дринкуотером. Дочь хозяина вышла замуж, и молодой супруг не пожелал, чтобы на фабрике в качестве будущего компаньона был чужой человек. Оуэн ушел. В 1800 году он стал управляющим фабрикой в Нью-Лэнарке. Она была куплена компанией промышленников, в которую входил и Оуэн. Он получил возможность провести те преобразования, которые подсказывали ему острый ум и отзывчивое сердце.
С недоверчивостью наблюдали рабочие за распоряжениями нового управляющего.
– Интересно, что это он затевает? – спрашивали они друг друга.
– Не поймешь сразу. Видать – шельма. Недаром тощий, хоть и ест, наверное, в три горла.
А между тем дела на фабрике происходили поистине необыкновенные. Оуэн почти на четыре часа сократил рабочий день. У ткачей и прядильщиков оставалось теперь непривычно много свободного времени. При фабрике открыли школу для взрослых, устраивались совместные чтения.
Одной из особых забот Оуэна были дети. Этот человек первым создал детские сады. Малышам за небольшую плату был обеспечен уход и питание. Невиданные до тех пор учреждения быстро завоевали популярность.
Оуэн требовал от парламента принять специальные законы, ограждающие рабочих от произвола хозяев. Таких законов не было до тех пор. Ничем не ограничивалась эксплуатация, у рабочих не было прав.
Известность Оуэна росла, у него появилось столько сторонников, что парламент не посмел полностью отвергнуть его предложения. Хотя и не в таком виде, как хотел Оуэн, но закон был принят.
А Роберт Оуэн шел дальше в своих замыслах.
Задавленные конкуренцией крупных фирм, многочисленные мелкие ремесленники Англии влачили жалкое существование. Их грабили поставщики сырья, посредники, скупающие изделия, лавочники, у которых ремесленники покупали продукты.
«Они продают за деньги свои товары, – рассуждал Оуэн, – за деньги же покупают нужное им и при всякой сделке теряют свои трудовые пенсы. Посредники и перекупщики стоят между ремесленниками и потребителями и наживаются на тех и других. Если вместо торговли ввести непосредственный обмен, эти бедняки выиграют».
Со свойственной ему энергией Оуэн принялся осуществлять свою идею. В один из дней удивленные лондонцы читали следующее объявление:
Земледельцам, огородникам, фабрикантам, торговцам съестными припасами, комиссионерам, владельцам складов, оптовым и розничным торговцам всех родов, ремесленникам и всем другим, склонным распорядиться разнообразными предметами своего производства и торговли единственным способом, который позволит людям на справедливых основаниях пользоваться продукцией друг друга, то есть обменивать ее по трудовой ценности на другую продукцию такой же трудовой ценности без участия в обмене денег, предлагают сообщить секретарю нашего учреждения г-ну Самуэлю Остину их имена и адреса с описанием рода или родов той их собственности, которую они желают обменять указанным способом; у него при личном обращении в паше учреждение можно получить все сведения об Обменном Банке, действующем на основе справедливости.
Все письма должны быть франкированы.
Роберт Оуэн
Итак, Оуэн призывал вернуться к непосредственному обмену товара на товар.
Он открыл Обменный банк. Туда, во вместительный дом, всякий желающий мог принести для сбыта продукт своего труда. Опытные служащие устанавливали «трудовую ценность» товара, то есть количество часов, нужное для изготовления. Владельцу товара выдавали «трудовые боны» на это количество часов. На боны он мог получить любой другой товар, имеющийся в банке, равный или меньший по «трудовой стоимости». Таким образом, по мысли Оуэна, совершался справедливый обмен, без обмана, без участия посредников.
Оуэн объявил лишними деньги! Он видел в них зло и хотел его устранить.
Но вот что из этого получилось.
Вначале банк имел большой успех. Ремесленники приносили туда разнообразные товары и брали другие. Но постепенно в банке скопилось множество товаров, не находящих спроса. Они наводнили все кладовые. Сказывалось отсутствие регулировки спроса и предложения. В обычной торговле это получается само собой, стихийно: большой спрос на определенные товары повышает цены, а это побуждает производить больше таких товаров. Спрос удовлетворен, цены понижаются, сокращается производство. В банке Оуэна такой регулировки не было. В конце концов он вынужден был понизить оценку многих товаров. Это вызвало недовольство производителей, но не спасло положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80