Проснувшись, он сразу же загрузил в компьютер файл с портретами всех люд
ей, находившихся на борту корабля во время того злополучного рейса, Ц и у
бедился, что видел действительно инженера и никого другого.
Это давало основания надеяться, что корабль находится именно в том напра
влении, куда уходил Ц или откуда приходил канал.
Нужно было работать, работать...
Так что с доктором Функом все в порядке.
Чего никак нельзя сказать о другом физике Ц докторе Хинде. Том самом, с ко
торым все еще мысленно спорил Карачаров и который, в свою очередь, ничего
другого не хотел с такой силой, как столкнуться с оппонентом лицом к лицу
и разорвать его в клочья (не в буквальном смысле, разумеется) со всеми его
гипотезами.
Однако ему это не было суждено. Такого торжества его карма не включала.
Можно, конечно, сказать, что ему просто не повезло. Он возвращался из своег
о института домой, его гравикар находился в пятом, скоростном эшелоне, то
есть Ц на высоте примерно трехсот метров над поверхностью земли, когда
антиграв замкнуло, и это полезное устройство сразу же перестало держать
машину в воздухе. Лишнее подтверждение того, что любая, даже самая надежн
ая техника подвержена непредсказуемым поломкам и отказам.
Гравикар доктора Хинда начал падать или, как еще говорят, посыпался вниз
в полном соответствии с законом тяготения.
Нельзя сказать, что такие случаи не были предусмотрены: как только машин
а перешла в свободное падение, сработало спасательное устройство: колпа
к кабины отскочил, кресло вместе с Хиндом было выстрелено вверх, и одновр
еменно включился собственный антиграв этого кресла.
Если бы доктор Хинд, находясь в машине, вел себя так, как полагается челове
ку, управляющему движущимся механизмом, то скорее всего он отделался бы
легким, в крайнем случае Ц средним испугом и без особых усилий посадил б
ы свое кресло на первую же крышу. Креслом нужно было внимательно управля
ть с первой же секунды после катапультирования. При всем желании встроит
ь в кресло еще и автопилот просто невозможно, тут уже все зависит от водит
еля. Однако в гравикаре автопилот был; и Хинд, едва тронувшись с институтс
кого гравидрома, доверил машину компьютеру, сам же с головой погрузился
в мысли о последнем эксперименте с инверсией вещества; в последнее время
физика больше всего интересовала возможность устранения парного взры
ва Ц а вернее, перевода этого взрыва в сопространство, чтобы эффект можн
о было использовать без малейшей угрозы для какого-либо космического те
ла в пространстве нормальном. Лишь после этого, считал он, можно будет опу
бликовать сообщение о достигнутых результатах, а также (Хинду не были чу
жды и соображения чисто практические) зарегистрировать открытие и запа
тентовать разработанные в ходе опытов (и, по слухам, существовавшие уже и
в рабочем варианте) конструкции. Доктор Хинд отличался в вопросах публик
ации чрезвычайной щепетильностью и никогда не позволял себе даже намек
нуть на сущность любой своей работы до того, как им, фигурально выражаясь,
не была пришита последняя пуговица к мундиру последнего солдата. Сейчас
, по его ощущению, до этого оставалось Ц всего ничего.
Итак, он основательно задумался Ц хотя, может, не совсем на эту тему; и ког
да произошла авария и его вместе с креслом вышвырнуло из кабины, ему пона
добилось несколько секунд Ц три или четыре, Ц чтобы из отвлеченного пр
остранства физических понятий вернуться в реальный мир, в котором он вдр
уг очутился в воздухе и падал, правда, быстро замедляясь. Если бы все проис
ходило не в оживленных городских эшелонах, или хотя бы не в вечерний пик, т
о, возможно, и обошлось бы. Но был именно час пик, эшелоны были плотно загру
жены всяческим транспортом; и, видно, именно трех-четырех секунд физику и
не хватило для того, чтобы, начав управлять креслом (маневренность котор
ого была по необходимости весьма ограниченной), хотя бы удержаться в сво
ем эшелоне и избрать наиболее безопасное направление снижения. Когда он
почувствовал, что кресло подчиняется ему, было уже слишком поздно: сверх
у он ворвался в нижерасположенный четвертый эшелон и оказался прямо пер
ед громоздким аграбусом Ц метрах в двух-трех. Предотвратить смертельно
е для физика столкновение теперь не смогло бы даже и чудо Ц да его и все р
авно не произошло.
Хинда пытались, конечно, сохранить для жизни Ц как, впрочем, и любого друг
ого на его месте. Но столкновение и падение с высоты, да притом еще удар кр
еслом, оказавшимся сверху, буквально растерли человека по грунту. Ни рек
онструктивная хирургия, ни регенеративная ничего не смогли поделать. Ос
тавалось лишь похоронить физика Ц что и было сделано за счет института.

В числе неизбежных в подобных случаях печальных формальностей было и со
здание комиссии по научному наследию доктора Хинда. Состояло оно наполо
вину из чиновников, на другую Ц из специалистов. В числе последних наход
ился и еще один из крупнейших физиков этих времен, а именно Ц профессор, д
октор и многократный лауреат Авигар Бромли.
Отложив свои дела, Бромли приехал в Лабораторию Нетрадиционных методик (
так именовалось научное учреждение, которое создал и возглавлял покойн
ый доктор Хинд) и погрузился в изучение оставленных погибшим физиком мат
ериалов, о которых, как и все прочие коллеги, до той поры знал крайне мало. И
чем больше Бромли в них разбирался...

* * *

Впрочем, большинству землян не было, в общем, никакого дела ни до покойног
о Хинда, ни до проблем, которыми он занимался последние годы своей плодот
ворной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22