ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Королевское поместье Вудсток, а также грант в 240 000 фунтов стерлингов для постройки дворца были пожалованы Ее Величеством королевой Анной и легализированы решением парламента».
Правда же была куда более прозаична. Строительство Бленхейма стало причиной многочисленных интриг и споров, нисколько не уступающих по своей напряженности перу Николо Макиавелли.
Первые разногласия, возникшие уже до начала непосредственного строительства, были связаны с выбором будущего архитектора. Жена первого герцога Мальборо Сара предложила кандидатуру сэра Кристофера Рена – великого творца кафедрального собора Святого Павла. Несмотря на знакомство жены с одним из лучших архитекторов своего времени, Мальборо решил пригласить более близкого ему сэра Джона Ванбрука, работавшего в паре со своим ассистентом Николасом Хоксмуром.
Строительство дворца, который решили назвать в честь первого крупного сражения, выигранного генералом Мальборо 13 августа 1704 года при маленькой деревушке в Баварии, было начато в 1705 году. В связи с тем, что хозяин замка, проводивший в военных кампаниях большую часть своего времени, не мог принимать непосредственного участия в строительстве, все переговоры с сэром Джоном легли на плечи Сары. Зная гораздо лучше своего мужа об ограниченности финансовых средств, выделенных на данное строительство, она старалась по возможности сдерживать грандиозные идеи Ванбрука. И без того натянутые отношения между герцогиней и архитектором закончились в конце концов крупной ссорой и отстранением последнего от участия в данном проекте. Когда же наконец в 1725 году дворец был открыт для публики, Мальборо не только не пригласили Ванбрука на торжественную церемонию, но даже запретили ему входить в парк, окружающий дворец.
Не менее волнующе выглядела и история с финансированием, которое предполагалось полностью осуществить за счет королевской казны. Пожаловав первоначально 60 тысяч фунтов, королева Анна продолжала выделять средства по ходу строительства. Подобная щедрость со стороны королевы Анны объяснялась не только военными заслугами Мальборо, но и той дружбой, которая сложилась у нее с его женой. В первые годы правления королевы Сара занимала должность хранителя королевских драгоценностей и обладала огромной политической и светской властью. Со временем отношения между королевой и ее подданной стали портиться, взаимное уважение все чаще подменяли нелепые ссоры, которые в 1711 году привели к окончательному разрыву. После конфликта финансирование на постройку дворца было прекращено, сами же Мальборо, оказавшись в опале, были вынуждены покинуть пределы страны и поселиться на континенте. Строительство Бленхейма было продолжено только после смерти королевы Анны в 1714 году.
Несмотря на все финансовые дрязги и отстранение архитектора Ванбрука, дворец, занимающий площадь около семи акров, предстал пред публикой как грандиозное творение человеческого духа, продолжая вот уже как три столетия удивлять посетителей своим пантагрюэльевским размахом. Чего стоит одна площадка перед парадным входом, где может с легкостью разместиться полк солдат. А на вопрос, сколько комнат во дворце, первый герцог Мальборо с некоторой беззаботностью отвечал:
– Точно не знаю, но недавно я подписал счет на покраску тысячи оконных рам![26]
Некоторым Бленхейм казался слишком помпезным и громоздким. Например, Вольтер называл творение Ванбрука «грудой камней».[27] В отличие от великого философа, Черчилль любил этот замок, ставший свидетелем его рождения. Упоминая о нем, он писал: «Это итальянский дворец в английском парке. Сочетание столь разных, но в отдельности привлекательных стилей производит потрясающий эффект. Дворец строг в своей симметричности и завершенности, здесь нет насильственно навязанного контраста, нет неожиданной разделяющей линии между первозданностью и свежестью парка, с одной стороны, и помпезностью архитектуры – с другой».[28]
Легко представить, какое влияние оказывала атмосфера старого замка на воображение маленького Уинстона. Все апартаменты дышали памятью великого предка-полководца. Сцены великих битв, запечатленные на громадных картинах и гобеленах, всеобщая атмосфера роскоши и великолепия.
Сегодня дворец открыт для публики, но, даже несмотря на все современные нововведения – аттракционы, мини-поезд «Уинстон Черчилль», сувенирные лавки, – Бленхейм по-прежнему остается пусть и огромным, но загородным домом. А все эти новшества, навеянные XXI веком, не более чем результат проникновения бизнеса во все сферы человеческой деятельности.
Викторианское детство
В 1880 году Дженни произвела на свет еще одного мальчика – Джека. Несмотря на прибавление в семействе, леди Рандольф уделяла немного времени воспитанию молодого поколения. Куда больше ее волновали участие в различных приемах, банкетах, литературных проектах и всевозможных обществах. Своего отца дети будут видеть еще реже. В конце 1930-х годов во время одного из семейных ужинов в Чартвелле Уинстон с грустью в голосе признается своему сыну:
– Сегодня вечером у нас с тобой состоялся продолжительный и живой разговор, длившийся значительно дольше, чем мое общение с отцом на протяжении всей нашей совместной жизни.
Как верно заметит биограф Черчилля Рой Дженкинс, «… в этом определенно состоит величайшая ирония, что спустя более ста лет после своей смерти лорд Рандольф войдет в историю, как отец».[29]
В целом в подобном отношении не было ничего удивительного – няньки, гувернантки, кормилицы и учителя составляли вполне обычную практику для того времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Правда же была куда более прозаична. Строительство Бленхейма стало причиной многочисленных интриг и споров, нисколько не уступающих по своей напряженности перу Николо Макиавелли.
Первые разногласия, возникшие уже до начала непосредственного строительства, были связаны с выбором будущего архитектора. Жена первого герцога Мальборо Сара предложила кандидатуру сэра Кристофера Рена – великого творца кафедрального собора Святого Павла. Несмотря на знакомство жены с одним из лучших архитекторов своего времени, Мальборо решил пригласить более близкого ему сэра Джона Ванбрука, работавшего в паре со своим ассистентом Николасом Хоксмуром.
Строительство дворца, который решили назвать в честь первого крупного сражения, выигранного генералом Мальборо 13 августа 1704 года при маленькой деревушке в Баварии, было начато в 1705 году. В связи с тем, что хозяин замка, проводивший в военных кампаниях большую часть своего времени, не мог принимать непосредственного участия в строительстве, все переговоры с сэром Джоном легли на плечи Сары. Зная гораздо лучше своего мужа об ограниченности финансовых средств, выделенных на данное строительство, она старалась по возможности сдерживать грандиозные идеи Ванбрука. И без того натянутые отношения между герцогиней и архитектором закончились в конце концов крупной ссорой и отстранением последнего от участия в данном проекте. Когда же наконец в 1725 году дворец был открыт для публики, Мальборо не только не пригласили Ванбрука на торжественную церемонию, но даже запретили ему входить в парк, окружающий дворец.
Не менее волнующе выглядела и история с финансированием, которое предполагалось полностью осуществить за счет королевской казны. Пожаловав первоначально 60 тысяч фунтов, королева Анна продолжала выделять средства по ходу строительства. Подобная щедрость со стороны королевы Анны объяснялась не только военными заслугами Мальборо, но и той дружбой, которая сложилась у нее с его женой. В первые годы правления королевы Сара занимала должность хранителя королевских драгоценностей и обладала огромной политической и светской властью. Со временем отношения между королевой и ее подданной стали портиться, взаимное уважение все чаще подменяли нелепые ссоры, которые в 1711 году привели к окончательному разрыву. После конфликта финансирование на постройку дворца было прекращено, сами же Мальборо, оказавшись в опале, были вынуждены покинуть пределы страны и поселиться на континенте. Строительство Бленхейма было продолжено только после смерти королевы Анны в 1714 году.
Несмотря на все финансовые дрязги и отстранение архитектора Ванбрука, дворец, занимающий площадь около семи акров, предстал пред публикой как грандиозное творение человеческого духа, продолжая вот уже как три столетия удивлять посетителей своим пантагрюэльевским размахом. Чего стоит одна площадка перед парадным входом, где может с легкостью разместиться полк солдат. А на вопрос, сколько комнат во дворце, первый герцог Мальборо с некоторой беззаботностью отвечал:
– Точно не знаю, но недавно я подписал счет на покраску тысячи оконных рам![26]
Некоторым Бленхейм казался слишком помпезным и громоздким. Например, Вольтер называл творение Ванбрука «грудой камней».[27] В отличие от великого философа, Черчилль любил этот замок, ставший свидетелем его рождения. Упоминая о нем, он писал: «Это итальянский дворец в английском парке. Сочетание столь разных, но в отдельности привлекательных стилей производит потрясающий эффект. Дворец строг в своей симметричности и завершенности, здесь нет насильственно навязанного контраста, нет неожиданной разделяющей линии между первозданностью и свежестью парка, с одной стороны, и помпезностью архитектуры – с другой».[28]
Легко представить, какое влияние оказывала атмосфера старого замка на воображение маленького Уинстона. Все апартаменты дышали памятью великого предка-полководца. Сцены великих битв, запечатленные на громадных картинах и гобеленах, всеобщая атмосфера роскоши и великолепия.
Сегодня дворец открыт для публики, но, даже несмотря на все современные нововведения – аттракционы, мини-поезд «Уинстон Черчилль», сувенирные лавки, – Бленхейм по-прежнему остается пусть и огромным, но загородным домом. А все эти новшества, навеянные XXI веком, не более чем результат проникновения бизнеса во все сферы человеческой деятельности.
Викторианское детство
В 1880 году Дженни произвела на свет еще одного мальчика – Джека. Несмотря на прибавление в семействе, леди Рандольф уделяла немного времени воспитанию молодого поколения. Куда больше ее волновали участие в различных приемах, банкетах, литературных проектах и всевозможных обществах. Своего отца дети будут видеть еще реже. В конце 1930-х годов во время одного из семейных ужинов в Чартвелле Уинстон с грустью в голосе признается своему сыну:
– Сегодня вечером у нас с тобой состоялся продолжительный и живой разговор, длившийся значительно дольше, чем мое общение с отцом на протяжении всей нашей совместной жизни.
Как верно заметит биограф Черчилля Рой Дженкинс, «… в этом определенно состоит величайшая ирония, что спустя более ста лет после своей смерти лорд Рандольф войдет в историю, как отец».[29]
В целом в подобном отношении не было ничего удивительного – няньки, гувернантки, кормилицы и учителя составляли вполне обычную практику для того времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13