После первого шока, вызванного чтением письма леди Мерсер, мысли прояснились, и она со спокойствием, удивившим ее саму, объявила: – Разумеется, это была леди Элиза. Никто другой из наших знакомых не способен на такую низость!
– Леди Элиза! – Миссис Квинливен повернула к ней удивленное лицо. – Но с какой стати?.. О, моя дорогая, мне неловко говорить тебе об этом, но она лишена всякой женской деликатности и потому осудила твой неосмотрительный поступок в отношении мистера Шеннона!
– Да, с этим я могу согласиться, – сказала Джорджина. – Без всякого сомнения, ее намерения, когда она писала об этом бабушке, были далеки от нежной заботы о моей репутации. – Она видела, как тетя бросила на нее недоумевающий взгляд, в котором сквозил вопрос, и, не желая пускаться в дальнейшие объяснения, поспешно добавила: – Но боюсь, что теперь не важно, кто написал бабушке. Вопрос в том, что мне теперь делать?
Отыскав носовой платок, миссис Квинливен приложила его к глазам.
– О, моя дорогая, разумеется, ты должна вернуться в Бат! – заключила она. – Ты не можешь противиться желаниям бабушки – хотя мне следует написать ей, что она глубоко заблуждается… – Внезапный лучик надежды, озаривший ее пухлое лицо, снова потух. – Но на это не хватит времени, – вздохнула она. – Поскольку леди Хессион вчера вечером обмолвилась, что она и сэр Лендерс намерены отбыть в Лондон не позднее четверга, то есть уже через два дня.
Пока тетя рассуждала вслух, Джорджина лихорадочно пыталась придумать, что еще можно сделать. Даже если бы тетя пожелала оставить ее у себя в Крайторне, она ничего не добилась бы своим неповиновением. К тому же у нее не было ни малейшего желания вступать в брак с Брендоном, а что до Шеннона…
Она резко оборвала эту мысль. Она никак не могла забыть слов леди Элизы о том, что Шеннон повинен в смерти жены. Исходя явно из злого умысла, она и послала леди Мерсер столь красочное описание ее с Шенноном отношений. Но как бы там ни было, Джорджина желала услышать опровержение этих чудовищных обвинений из его собственных уст.
Но что, если она их получит? На этот вопрос у нее не было ответа. В том, что он любит ее, она почти не сомневалась после того взгляда на балу. Но даже если бы она осталась в Керри, едва ли он сделал бы ей предложение. Из всего сказанного им следовало, что он не намерен устраивать еще один публичный скандал, женившись на девушке благородного происхождения против воли ее семьи. Однажды он уже на этом обжегся, к тому же он уже получил наследство. Так что было весьма сомнительным, чтобы он вторично отважился на подобный брак.
Мучимая этими мыслями, Джорджина была вынуждена мириться с попытками взволнованной миссис Квинливен выведать у нее, есть ли хоть какая-тонадежда на их с Брендоном объяснение до ее возвращения в Англию. А вечерний визит леди Хессион в Крайторн лишь усугубил ее отчаяние. Величественная матрона вплыла в салон, где сидели миссис Квинливен с Джорджиной, в дорожном зеленом платье и высоком зеленом капоре с оборками и лентами, и сразу же объявила, что она также имела честь получить письмо от леди Мерсер.
– Мне нет нужды говорить вам, дорогое дитя, – обратилась она к Джорджине с явным удовольствием, – что сэр Лендерс и я будем счастливы путешествовать в вашей компании. Как только я получила письмо от вашей бабушки, мы сразу же обсудили все с сэром Лендерсом. Возможно, мы сами отвезем вас в Бат. Ничего страшного, если мы прибудем в Лондон немного позже, чем планировалось, поскольку сэр Лендерс и я с нетерпением ждем возможности познакомиться с леди Мерсер и вашей дорогой матушкой. Полагаю, вы догадываетесь почему!
Джорджина и в самом деле догадалась, о чем идет речь, но заставила себя спокойно взглянуть на гостью и сказать, что ей неловко доставлять леди Хессион столько беспокойства.
Леди Хессион снисходительно улыбнулась.
– О, моя дорогая, не будем говорить о беспокойстве! – возразила она. – Я так к вам привязалась! Вы, видимо, все еще смущены вчерашним происшествием, но я уже выговорила за это Питеру. Что поделать с этими пылкими молодыми людьми?
Джорджина, вынужденная из вежливости выслушивать пространные намеки леди Хессион, бросала призывные взгляды в сторону миссис Квинливен. Но та ничего не замечала вокруг. Обе дамы возобновили вчерашнее соперничество в сравнении добродетелей своих сыновей, в то время как Джорджина не знала, куда ей себя девать. Наконец леди Хессион поднялась. Она пообещала прислать за Джорджиной экипаж к девяти утра в четверг.
Когда она уехала, миссис Квинливен вознамерилась было продолжить перечень достоинств Брендона, но Джорджина не дала ей этого сделать, быстренько ускользнув к самому Брендону, который сидел в своей любимой желтой комнате и наслаждался весенним солнцем. На Джорджину навалилось столько бед сразу, что она не смогла удержаться, чтобы не выплеснуть все кузену, умолчав лишь о том, что касалось ее с Шенноном чувств.
Когда она добралась до обвинений леди Элизы, Брендон возмутился:
– Вздор! Дамочка, должно быть, тронулась умом, распространяя подобные слухи! Она намекает на то, что Нолу отравил Шеннон! Я ни за что на свете в это не поверю! Он может быть грубым, но чтобы совершить такое!..
– Я тоже так думаю, – согласилась Джорджина, ободренная поддержкой кузена. – Это совершенно на него не похоже!
Она замолкла, уловив подозрение в глазах Брендона.
– Но с какой стати она рассказала тебе об этом, да еще на балу, если до этого держала язык за зубами? – спросил он. – Неужели она вообразила, будто между тобой и Шенноном что-то есть? – Яркий румянец, вспыхнувший при этих словах на щеках девушки, заставил его замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65