Граф не колебался ни минуты, в силу ли врожденного благородства, не позволяющего отказать даме, или был уже настолько влюблен, что не мог и помыслить о расставании, – не так уж важно. Как бы там ни было, если он и жалел когда-либо о своем выборе, он благоразумно помалкивал об этом все тридцать пять лет, что они прожили вместе, до самой своей кончины оставаясь изредка бунтующим подкаблучником. Тем тяжелее было после его смерти старой графине отдавать свое право первенства в доме невестке, нынешней графине. До сих пор она умудрялась сохранять власть над сыном в такой степени, что его жене пришлось довольствоваться только титулом и мелкими уколами в адрес свекрови. Именно благодаря покровительству бабушки Марка до сих пор не заставили ни поступить в университет, ни выбрать себе жену, подходящую ему во всех отношениях.
Сегодня Марк возвращался с тайной прогулки с дочерью соседей мисс Дорис Мэй, уверенный, что очередная его любовь растаяла, как утренний иней на листве, и он, свободный и счастливый, может направить свои стопы куда-либо в другое место. Увидев у пруда знакомую фигуру, он немедленно направился к ней и заговорил, не дойдя до скамьи десяток футов:
– О чем размышляете, бабушка? Не возражаете, если ваш непутевый внук немного посидит с вами?
– О том, как французы умудряются готовить лягушек – в них же не наберется и полфунта мяса, – незнакомые интонации в голосе не успели удивить Марка, так как к нему тут же повернулось личико, далекое от портрета его бабушки.
Растерянный юноша попытался вспомнить, где он видел эту величественную фигуру, и через пару мучительных для его самолюбия минут преуспел в этом:
– Прошу прощения, мисс Браун. Ведь вы младшая мисс Браун, не так ли? Мы встречались на похоронах вашего батюшки, но я не имел чести быть вам представленным. Вы отдыхаете на любимой скамейке моей бабушки, и я, не рассмотрев хорошенько в тумане, принял вас за нее. Разрешите представиться, мое имя Марк Рэдволл, и еще раз умоляю о прощении.
– Вам нет нужды ссылаться на туман, мистер Рэдволл, – легкая насмешка в голосе Полли еще больше смутила бедного юношу, – я видела вас и вашу бабушку на похоронах отца и могу согласиться с тем, что ее фигура очень схожа с моей, а так как я надела шляпку, скрывающую волосы, вы вполне могли ошибиться. Надеюсь, ваша бабушка не будет в претензии, что я сижу на ее скамье. А теперь лучше присядьте, не очень-то удобно смотреть на вас снизу вверх, солнце мешает.
– Слушаюсь и повинуюсь, мисс Браун, – последняя фраза девушки так напоминала бабушкины выражения, что Марк сразу же перестал испытывать неловкость и запросто уселся рядом с Полли, благо скамья была достаточно широкой для них двоих. – Итак, вас интересуют наши лягушки, – продолжил он после того, как удобно устроился рядом с Полли.
– Исключительно с гастрономической точки зрения. В остальном, по-моему, это премерзкие твари. У меня была одна знакомая, которая находила удовольствием наблюдать за ними и даже держала их дома в аквариуме. Однако же французы известны своей кухней, и раз они готовят лягушек, может быть, они хотя бы на что-то годятся. – Полли произносила все это с самым невозмутимым выражением лица, точь-в-точь как его бабушка, когда начинала распекать внучек за то, что они своей игрой на фортепьяно скорее отпугнут женихов, чем привлекут их.
– Если вы желаете отведать лягушек, я прикажу повару приготовить их в достаточном для небольшого пикника количестве и пришлю вам приглашение. Надеюсь, вы примете это в качестве извинения за то, что назвал вас бабушкой, – Марк и сам не ожидал, что выпалит такое странное предложение, но Полли, похоже, не усмотрела в нем дерзости.
– Очень мило с вашей стороны, особенно если повар у вас – француз. Англичане навряд ли умеют готовить лягушек.
– Боюсь вас огорчить, но я ни за что не потерплю в своем доме лягушатника, – раздался за спиной у молодых людей звучный голос.
Марк немедленно вскочил и повернулся к бабушке, неторопливо приближавшейся к скамейке. Полли тоже приподнялась и с интересом уставилась на старую графиню, которая привлекла ее внимание еще на похоронах отца тем, что затмила своим величием и голосом даже миссис Хорсмен. Последняя, мало того что лишилась «умертвляющего» зонтика, так еще и вынуждена была уступить право распоряжаться более высоко стоящей особе.
– Ну что ж, юная леди, моя молодая подруга миссис Браун может гордиться тем, что вырастила двух таких славных дочерей. Еще на похоронах вашего батюшки мне захотелось познакомиться с вами поближе, но возможности для этого, конечно же, не было. Я люблю общаться с молодежью, старые дамы вроде меня думают только о религии и о своем ревматизме.
– Вы очень любезны, госпожа графиня, – как могла учтиво ответила Полли.
– Надеюсь, отсутствие повара-француза не помешает вам выпить с нами чаю, юная мисс? – вопрос, скорее, содержал утверждение, с которым Полли охотно согласилась.
Вся троица направилась в дом, попутно обсудив гастрономические достоинства не только лягушек, но и голубей и жаворонков, а также другой пернатой живности, наполняющей сад хлопотливым чириканьем, предвещающим сборы в дальние края.
Проходя мимо одной из гостиных на первом этаже, компания услышала оживленные голоса, при звуке которых старая графиня презрительно скривилась, и выражение лица ее смягчилось только после того, как она уселась за чайный стол.
– У матушки нынче тоже гости к чаю? – поинтересовался Марк.
– Сначала к нам явилась жена нового священника, как там его зовут, такая же несносная, как и ее муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13