– Интригующее понятие, правда? – тихо проговорил Чарльз.
– Варварское понятие, – проворчал Ру. – По-моему, ты слишком туго замотал на голове эту свою чалму. Выходит, война с французами была предопределена судьбой? И то, что я потерял ногу, тоже? А как насчет потери твоего состояния? Джек и так постоянно проигрывал в карты, зачем валить на судьбу то, что он проиграл и в тот раз, когда, рискнув, сделал ставкой все твое наследство. Ба! Да я ни за что не поверю в такую чепуху!
Чарльз приложил руку ко лбу чуть пониже головного убора, осмеянного Рупертом.
– Моя голова вполне привыкла и к чалме, и к идее кисмета, Ру, даже когда речь заходит о Джеке. Жизнь – это путешествие. Любая дорожная развилка предоставляет нам возможность выбора.
– Джек – дорожная развилка? – Чарльз рассмеялся.
– Нет, Джек – это препятствие, а преодоление препятствий позволяет нам самоусовершенствоваться. Любое столкновение на пути – с хорошим ли, с дурным ли – дает возможность для роста и лучшего понимания действительности.
– Если глупость Джека способствует твоему росту и обретению большей рассудительности, то скоро ты вырастешь величиной с дом и станешь мудрее Моисея.
– Сэр, – прервал их разговор чей-то голос: в дверях, раскинув руки, стояла женщина. – Как вы можете заставлять мисс Стэнхоуп ждать так долго? – Тон у нее был негодующим.
Руперт сел под своим пологом и, раздвинув матерчатые стенки, выглянул наружу.
– Ты заставляешь ждать какую-то девушку, Чаз? Я и понятия не имел.
– Я тоже, – удивленно протянул Чарльз. Женщина, нахально стоявшая в дверях и нисколько не смущенная мыслью о том, что она могла бы застать мужчину в не совсем приличном виде, была пожилой особой с тусклыми волосами, общественный статус которой не поддавался определению. Однако весь ее вид свидетельствовал, что она не потерпит никаких глупостей от того, кого сочтет моложе и ниже себя по положению. В данный момент она выглядела очень обиженной, и по тому, как она сузила глаза, взглянув на него, Чарльз понял, что его-то она и считает обидчиком.
– Более получаса, сэр, – продолжала она сварливым тоном, покачав головой, отчего складки у нес на шее затряслись, как бородка у индюка. – Моя хозяйка, терпеливая и воспитанная молодая леди, варится на горячем пару. Она того и гляди потеряет сознание оттого, что дышит сплошным паром, лицо у нее покраснело от прилива крови, и вообще ей уже хочется надеть на себя что-нибудь приличное. Надо же и честь знать. Вы сейчас же займетесь ее массажем или я буду на вас жаловаться!
Наглое поведение женщины позабавило Чарльза Рэмси. Он знал, что нисколько не похож на английского лорда в чалме и свободном турецком халате, который всегда надевал, когда они с Рупертом посещали бани, но ему и в голову не могло прийти, что кто-то может принять его за банщика.
Рядом с ним Руперт поправил свой полог, тщательно прикрыв нижнюю часть тела. На миг их взгляды встретились – и у того и у другого в глазах мелькнуло веселое удивление.
– Тебе не следует заставлять ждать мисс Стэнхоуп, – тихо проговорил Руперт. – Кисмет зовет тебя.
Итак, Руперт подталкивал его на озорную проделку. Это развеселило Чарльза еще больше. Однако он согнал с лица ухмылку: нельзя пренебрегать судьбой и представившейся возможностью, особенно когда она так настойчиво зовет тебя. Он церемонно поклонился и указал на дверь.
– Вы проведете меня к вашей госпоже?
– Сюда. – Женщина с победным видом пошла по коридору. Юбка развевалась вокруг ее ног.
– Смотри не переусердствуй, – предостерег брата Руперт с веселыми искорками в глазах.
Чарльз не мог больше удерживаться от смеха.
– Не двигайся с места, пока я не вернусь. Руперт, пожав плечами, похлопал по обрубку ноги.
– Куда же я денусь?
«Легкомысленный Рэмси», как звали Чарльза и друзья, и недруги, не нуждался в дальнейшем понукании. Он без колебаний отправился делать массаж мисс Стэнхоуп.
ГЛАВА 2
Продрогнув, Пруденс снова задернула полог и попыталась сидеть не двигаясь. Из отверстия у ног поднимались клубы теплого пара, лишая ее возможности что-либо видеть. Ей снова стало трудно дышать. Каждый вдох требовал столько же усилий, сколько само ожидание в этой парной. Она совершенно отвыкла сидеть без движения и ждать, когда кто-то другой ее обслужит. В течение последних пяти лет жизнь Пруденс Стэнхоуп проходила совсем по другому сценарию. После смерти родителей она оказалась в положении незамужней и безденежной родственницы, вынужденной прислуживать людям, привыкшим к тому, что им прислуживают. Сейчас она сидела, сдерживая свою энергию. Мускулы ее были напряжены. Какая-то ее часть все время порывалась вскочить в ответ на приказание любого, кто был достойнее и материально лучше обеспечен, чем она, и мог с большим основанием позволить себе ничего не делать, а просто сидеть, париться и потеть.
Она толком не знала, каких результатов ждет от рекомендованного доктором Блэром массажа. Она очень надеялась, что он принесет облегчение от ноющей боли в шее и спине. Паровая ванна разогрела ее чуть ли не до самого нутра. Она буквально истекала потом от этого непривычного для нее прогревания паром. Кусок полотна, обмотанный вокруг тела приличия ради, прилип к ней, как вторая кожа. Дышала она громче, чем обычно. Окружавший ее пар был насыщен сильным и чистым ароматом трав. При любом ее движении тело соприкасалось с грубой тканью полога, под которым она парилась. В шее пульсировала боль.
– Я рекомендую курс лечения на водах в Брайтоне, – заявил доктор Блэр тоном, не допускающим возражений, глядя на нее сквозь толстые стекла очков, которые периодически сползали с его длинного тонкого носа и удерживались только на мясистом кончике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75