Она отдернула руку. Марсден удивленно приподнял бровь.
– Доброго дня, мистер Марсден, – сказала она.
– Доброго дня, мисс Бесслер, – ответил он. – Обдумайте мое предложение.
– Ах, Стюарт, как красиво! – воскликнула Лиззи. Они сидели в гостиной. Стюарт приехал, чтобы показать обручальное кольцо. Он не поскупился на расходы. Сначала он хотел купить обычное обручальное кольцо с расположенными в ряд камнями, образующими слово «уважение», если читать по первым буквам их названий. После возвращения из Фэрли-Парк решил, что кольцо будет с огромным сапфиром – зодиакальным камнем Лиззи. Кольцо, которое красовалось сейчас на пальце его невесты, было куплено утром после беспокойной ночи, когда Стюарту то и дело снилась мадам Дюран. В кольце пламенел внушительных размеров бриллиант.
– Не следовало этого делать, – корила жениха Лиззи. – В самом деле, на эти деньги можно было бы платить слугам не один год.
– Я хотел вам угодить, – ответил Стюарт. – Это гораздо важнее. К тому же…
– Но я и так счастлива, – пылко перебила она. – Разве есть большее счастье, чем быть с вами?
– К тому же я хочу, чтобы вы знали – как счастлив я оттого, что мы пришли к соглашению, – закончил Стюарт, надеясь, что слова прозвучат со всей искренностью и без малейшего намека на отчаяние.
Он действительно был счастлив. Куда уж счастливее. У Лиззи так много достоинств. К тому же она красива, черты лица безупречны, а фигура – словно с картинки в модном журнале.
Но даже любуясь красотой Лиззи, мысленным взором Стюарт видел перед собой мадам Дюран, которая не могла похвастать девятнадцатидюймовой талией или тонкими стройными руками – гордостью Лиззи, когда она надевала вечернее платье.
Кажется, кухарка была приземистой и округлых форм. Но Стюарт не мог судить о ней здраво. Напротив, фигура мадам Дюран казалась ему роскошной, аппетитной, возбуждающей желание – и он алкал ее тела, точно так же как алкал ее пищи.
Он взял руку Лиззи и поцеловал чуть повыше того места, где сверкало кольцо. Невеста пристально посмотрела на него своими темными глазами, словно ждала, что вот-вот ударит молния. Потом отвела взгляд.
– У вас все в порядке? – спросил Стюарт, озадаченный выражением ее лица. – Как продвигаются приготовления к свадьбе?
– Идут своим чередом. И у меня все хорошо. – Лиззи согнула палец, и бриллиант выбросил сноп белого света. – Как же может быть иначе? Мой любимый подарил мне кольцо, о котором мечтает любая женщина.
Но металлические нотки в ее голосе, выдавали затаенную тревогу. Стюарту следовало расспросить девушку, узнать, в чем беда, успокоить – он уже имел право утешать и поддерживать ее в трудную минуту. Но, терзаемый чувством вины, он с радостью ухватился за ее слова. Говорит, что все хорошо, разве нет? Значит, так и есть, и он может утешаться тем, что его предательские мысли не имеют никакого влияния на общий ход событий.
– Вы останетесь на обед? – спросила Лиззи с надеждой.
– С удовольствием, но сегодня не могу, – ответил он, вставая. – У меня встреча в клубе, как раз за обедом. Могу я иметь удовольствие покатать вас завтра днем?
– Разумеется. Буду с нетерпением дожидаться.
– И я тоже.
Стюарт поцеловал Лиззи в щеку и вышел, покидая дом Бесслеров с чувством, что счастливо отделался. В следующие двадцать четыре часа он избавлен от необходимости смотреть в глаза своей невесте – и собственной совести.
Он не сделал ничего такого, но, видит Бог, хотел. И список грехов, которые Стюарт хотел совершить вместе с мадам Дюран, мог бы соперничать по протяженности с самым длинным из романов Диккенса. Казалось совершенно не важным, что эта женщина сомнительного характера и дурной репутации. Он жаждал получить ее, как пойманная рыба жаждет вернуться в море.
Стюарт решил, что и пальцем ее не тронет. А сразу после свадьбы отошлет прочь. Но сейчас он упивался своей страстной мечтой о жизни, где нет невест, жестких социальных рамок, старых страхов о нечистой крови и всего прочего, что не позволяло ему нырнуть к ней в теплую глубокую ванну.
«Я думала о вас. О вас, сэр».
Верити стояла на ступеньках лестницы, ведущей вниз, к входу для слуг, и ждала, когда мистер Сомерсет вернется домой.
Лондонский туман всегда был нежелательным гостем. От него пахло нечистотами, и его влажные пальцы похотливого пьянчуги забирались в укромные уголки под одеждой, куда, казалось бы, обычной непогоде никак не забраться.
За годы жизни в Лондоне Верити видела немало туманов, но то, что творилось сейчас на улицах, не поддавалось никакому описанию. Когда Верити готовила обед, кебы и пешеходы двигались по улице над ее головой, словно в подводном царстве – плывущие и скользящие темные силуэты то появлялись, то исчезали в полупрозрачной, как суп, среде. Когда наступил вечер, видимость еще сильнее ухудшилась. Лампа ближайшего уличного фонаря казалась сейчас оранжевым ореолом, освещающим самое себя. Верити едва могла разглядеть собственную вытянутую вперед руку.
Она тревожилась. Ему следовало давным-давно быть дома. Неужели Уоллес безнадежно заблудился? Густотой и цветом туман напоминал сырное суфле; странное явление атмосферы, сбивающее с толку пешеходов, которые в такие дни запросто могли шагнуть прямо в Темзу. Очень легко потерять ориентацию и пропустить нужный поворот.
Туман касался ее щек ледяными губами. Верити плотнее запахнула шаль и зажгла сигарету. Уж лучше кислый запах табака, чем вкрадчиво-удушливая вонь туманных испарений.
Верити не услышала шагов Стюарта, пока он не очутился почти над ней. Полы его пальто терялись в клубах густого желтого тумана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97