Но она не позволит этому случиться.
Ей было бы достаточно просто молча сидеть рядом с Клайвом, наблюдая, как по обе стороны мимо проносятся деревья, – дорога шла через лес. Но вскоре стемнело, и тогда деревья утратили свой объем, от них остались одни не слишком правдоподобные силуэты, подсвеченные фарами машины.
Клайв спросил ее о Клэр, о том, как прошел их разговор через океан. Заказав звонок для Мери, он больше не проявлял интереса к нему, но теперь осведомился:
– Как вашей сестре понравилась Америка? Когда она собирается вернуться?
– Она не уверена, вернется ли вообще.
– Вот как? А когда она уезжала, вы догадывались об этом?
– Я надеялась, что Клэр все же вернется, но, судя потому, что она сказала мне, она планирует поселиться у моей приемной матери и остаться там, если только добьется разрешения.
– Понятно. И как это повлияло на ваши собственные планы? Я имею в виду далеко идущие?
– Мои? О… Мне придется отправиться в Бирмингем, когда я закончу с делами в Кингстри.
Он повернулся к ней:
– Мысль о Бирмингеме пугает вас?
– Да, немножко.
– Тогда зачем туда отправляться?
Затем, – медленно сказала Мери, – что это лучшая замена моей жизни с Клэр, какую я только могу придумать. Я могла бы вернуться в Лондон и поселиться там в одиночестве или же снять комнату в общежитии. Но оба варианта не по мне. Я хочу, чтобы кто-то нуждался в том, что получается у меня лучше всего, как Клэр, – по крайней мере, мне казалось, что Клэр нуждается в моем присутствии… Но потом я поняла, что это не так.
Клайв покачал головой.
– Вы едва ли могли ждать от сестры, чтобы та отказалась от своих амбиций и строила свою жизнь вокруг вашего стремления быть рядом и подставлять ей плечо всякий раз, когда груз ежедневных забот станет невыносим!
– О, но я этого и не ждала! По крайней мере, я понимаю, что у меня нет права чувствовать… ну, ту горечь, которую я чувствовала вначале. Именно поэтому я собираюсь в Бирмингем. Это единственное место, где у меня есть шанс снова ощутить, что я кому-то нужна, место, которое, я надеюсь, смогу назвать своим домом, где все со временем устроится и войдет в свою привычную колею.
– Но разве Бирмингем предложит вам подобную надежность? Жизнь с Клэр тоже казалась вам прочной и неизменной. Если вам требуется такая поддержка, почему бы не поискать ее там, где она действительно была бы постоянной? В браке, например?
– Для брака, – тихо напомнила ему Мери, – нужны двое. И в любом случае я не смогла бы выйти замуж только для обретения надежной опоры.
– Огромное количество людей женятся, имея на это куда меньше причин, – сухо возразил Клайв. – Но вы отклонили бы все, что не дотягивает до почетного звания «нежной страсти». Скажите тогда, что вы подразумеваете под «надежной опорой»?
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Мери сначала заколебалась:
– Ну… я полагаю, это та «рутина», что поглощала меня в жизни с Клэр. Чувство безопасности. Занятость всякими мелочами. Абсолютная уверенность в том, что завтра будет в точности такой же день, что и сегодня, а если он окажется иным, то не хуже.
А любовь? Здесь Мери обрела твердую почву под ногами. Она сказала:
– Не могу судить об этом по личному опыту, но мне хотелось бы думать, что «надежная опора» – знать, что тебя любят не меньше, чем… любишь сама. Не обязательно ощущать при этом безопасность, порой можно даже рискнуть ею, потому что сталкиваться с неожиданностями больше не придется в одиночку. Отдавать – и получать взамен. И все делить пополам – и мелкие, и крупные вещи, и проблемы, и скуку. От брака я надеюсь получить именно это.
Она бросила взгляд на Клайва, ожидая его комментария. Но он довольно долго не произносил ни слова. И наконец нарушил молчание…
– Забавно, – сказал он. – Как часто вы выпаливаете лозунги, как бы родившиеся в недрах какой-то сверхразумной логической машины, тогда как у вас есть своя и очень милая головка на плечах, мисс Смит. Знаете, то, что вы считаете «любовью», лично я назвал бы обычными «узами брака» – теми узами, которые мы обретаем в семейной жизни, в которую влетаем во весь опор. – Он не смотрел на нее, но теперь повернулся к ней. – В любом случае дайте мне знать, пожалуйста, когда вам покажется, что вы нашли свою любовь, ладно? Интересно было бы посмотреть… где именно вы ее найдете.
С первого взгляда заведение с гордым названием «Тритон» отрицало любую связь с морем и моряками. Оно не скрывало своих строгих углов, кирпичей, из которых было некогда сооружено, и, лишь оказавшись внутри, можно было почувствовать себя на корабле, воссозданном до мельчайших деталей. Причем настолько правдоподобно, как уверял Мери один из шутников-завсегдатаев, что можно быть уверенным: один-двое новичков, впервые поднявшись «на борт», непременно испытывают приступы морской болезни!
Первым делом ее с Клайвом провели в офицерскую кают-компанию, где они получили напитки. Затем очень молодой младший лейтенант предложил показать Мери «корабль». Экскурсия заняла немало времени, и по мере того как она послушно переходила с «палубы» на «палубу», по пути заглядывая в «каюты» и «камбузы», не переставала благодарить судьбу, приведшую миссис Хэнкок в ее комнату как раз тогда, когда на кровати было разложено ее тонкое синее платье. Даже страшно подумать, что было бы с нею теперь, надень она его! Она содрогалась от подобной мысли, но шла еще дальше: что, если Клайв, одобривший ее окончательный выбор, как угодно тактично предложил бы ей переменить наряд, решив, что всему виной отсутствие у Мери вкуса в одежде?
Леони со своим спутником прибыли как раз тогда, когда Мери и сопровождавший ее офицер вернулись в большой салон, где уже начались танцы – то под музыку местного оркестра, то под радиолу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60