Вы никому не расскажете, но я сама должна! Раз на то пошло, какая разница между вашим походом в полицию и моим покаянием перед Клайвом? В любом случае все выйдет наружу, и поднимется скандал, который меня уничтожит!
– Не думаю, что все обязательно должно выйти на всеобщее обозрение. Оставив мистера Кертиса, вы сделали ужасный поступок, но, если вы действительно верили, что он погиб, я не уверена, что тем самым вы совершили какое-то преступление. Вы – единственный свидетель аварии, который не захотел рассказать о виденном, и, когда вы дадите показания, по-моему, полиция должна закрыть это дело. Потом, эти письма… Мне кажется, только Нелли… или мистер Дервент, пока ей не исполнится двадцать один, могли бы вменить их вам в вину, и вполне возможно, по-моему, что он не захочет рассказать сестре всю правду о них, ради ваших с ним будущих отношений.
– Пустые надежды! Клайв вышел на тропу войны – он хочет прояснить все раз и навсегда!
– Да, но… вы должны рискнуть. Он действительно может рассказать обо всем Нелли и полицейским. Но почему-то мне кажется, он не станет публично бичевать вас, мисс Криспин, даже чтобы дать Нелли право удовлетворить жажду мести, сколь бы та ни была сильна.
– Ясно. Значит, если меня в любом случае не потащат на дыбу как ведьму, скажите, зачем мне вообще признаваться во всем Клайву? Или у вашего молчания все же есть цена? Вы удовольствуетесь моим обещанием самой рассказать ему, так?
– Да.
– Ха, без обиняков! Но конечно, понять вас можно. Это ваш «кусок плоти»… Опять Шекспир, как этот парень всюду пролезает!.. И вы намерены заполучить его во что бы то ни стало. Потому что вы сами влюблены в Клайва! Когда вы здесь только появились, в ваших глазах уже горели огоньки, и с тех пор они разгораются все больше. У вас была эта банальная мысль, что вы сможете выскочить замуж за собственного шефа, но вы быстро поняли, что надежды нет, пока я поблизости. Но теперь… Я превратилась в колосса на глиняных ногах, так ведь? В случае, если Клайв окажется «святее всех святых» и порвет со мною, вы постараетесь подхватить мое упавшее знамя… Я права?
– Нет, – твердо сказала Мери. – Даже если бы вас не было рядом, мистер Дервент все равно не обратил бы на меня внимания, разве что в качестве хорошей секретарши…
– Значит, у вас не было скрытых мотивов, когда вы выбежали к нему в объятия после этого идиотского происшествия в стойле Гектора? Понятно, что Клайв, будучи мужчиной, не стал противиться навязанной ему роли защитника и утешителя. Мог же он в конце концов поддаться и подыграть сцене «поклонения герою», которую вы сыграли, сами того не желая! Но если вы не обманываете себя, будто могли бы продолжать хныкать ему в жилетку всю оставшуюся жизнь, тогда зачем настаивать на том, чтобы я сама бросила себя голодным волкам, могу я узнать?
– По двум причинам, наверное. Во-первых… даже если мистер Дервент согласится сохранить вашу тайну, она сама по себе может заставить его относиться терпимее к враждебности, которую Нелли испытывает к вам. Не осознавая причины, она видит в вас своего врага, и побороть себя ей будет нелегко пока с помощью Барни она не отдалится и от вас, и даже от собственного брата. Но до тех пор трения будут продолжаться, и самое меньшее, чем вы можете загладить свою вину перед ней, – это дать мистеру Дервенту возможность понять ее поведение и мириться с ним, вам не кажется?
Леони не заметила вопроса:
– А во-вторых?
– Это еще один долг, который вы должны уплатить. По-моему, вы не посмеете выйти замуж за мистера Дервента, скрывая от него правду о ваших встречах с женихом Нелли как раз тогда, когда вы ждали предложения от него.
– «Не посмею» – это чересчур сильно сказано!
– Если вдуматься, не чересчур. Впрочем, если хотите, скажу иначе: вы не посмеете ради себя самой, потому что не захотите рисковать тем, что истина может выйти наружу как-нибудь иначе уже после вашей свадьбы.
– А если я все-таки захочу рискнуть?
– Если вы питаете хоть каплю любви к Клайву или надеетесь, что у ваших с ним отношений есть будущее, мне кажется, вы не подвергнете себя такому риску, – сказала Мери. За ней осталось последнее слово, но это слово отдавало горечью.
Потеряв интерес к пикнику в лесу, Мери вернулась в Кингстри, благодарная, что ей не придётся встретиться с Нелли прямо сейчас, отягощенной новым знанием и тем, что Клайв тоже не появится в доме еще несколько дней.
Она не была, конечно, так наивна, чтобы всерьез думать, что ей удалось убедить Леони сознаться перед Клайвом ради них обоих. Но Леони была достаточно разумна, чтобы осознать последствия раскрытия своей тайны в ходе полицейского расследования. Мери не могла догадываться о том, когда именно та решится во всем признаться Клайву. Впрочем, ей казалось наиболее вероятным, что, если оглашение их помолвки планировалось совместить с празднованием совершеннолетия Нелли, – возможно, даже на самом балу, – Леони еще потянет время. Как только о помолвке будет официально объявлено, она сможет рассчитывать на то, что Клайв проявит благородство и убережет ее от скандала, думала Мери, не подозревая, что момент раскрытия тайны уже не зависел от Леони…
Клайв еще не вернулся из Лондона, когда и Мери, и Нелли отправились спать накануне дня рождения. Большую часть дня они провели вместе, наблюдая за тем, как служащие фирмы-поставщика провизии превращают официально-строгий зал приемов «Дервента» в бальный зал. Возвращаясь домой, Нелли была возбуждена, но падала от усталости, и Мери удалось уговорить ее лечь, не дожидаясь возвращения брата. Она согласилась поужинать в спальне при условии, что Мери присоединится к ней, и потом они разговаривали, пока сонная Нелли не объявила, что готова заснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60