Он мимолетно вспомнил долгие месяцы, заполненные одиночеством и мечтами о ней, и очень пожелал, чтобы хватило терпения снять с нее одежду.
Анджи выгнула спину, помогая ему, не менее, чем он, спеша освободиться от всего. Потом она наблюдала сквозь ресницы, как он снимает рубашку, брюки и трусы. Какое тело! – подумала она, жадно рассматривая каждый его дюйм. Когда он склонился, она посмотрела ему в лицо и удивилась: неужели эти серые глаза когда-то казались ей холодными? Сейчас они горели, мерцали страстью, которая, как она когда-то считала, совершенно чужда ему. Седые волосы были взлохмачены, зубы сжаты в попытке совладать с собой. Темные пятна выступили на впалых щеках. Его губы – эти чуткие губы – чуть приоткрылись, обнажив краешки крепких зубов.
– Какой красивый мужчина, – пробормотала она, поднимая руки, чтобы погладить эти теплые щеки.
Он застонал.
– Это ты красива. Чертовски, невыносимо красива. – И он снова прильнул к ней губами, а пальцы погрузились в волосы, обхватывая ее голову. Она поразилась робости этих сильных пальцев. Беззащитность была невероятно соблазнительна, когда проявлялась в Рисе.
Так вот это как, удивленно подумала она. Вот что значит – любить.
Значит, это так? – удивленно думал Рис, заставляя себя умерить силу поцелуя, чтобы не раздавить ее нежные губы. Значит, когда тебя любят, это так? Он знал, что ни для кого не был таким желанным.
Ее шея была длинной, нежной, с пульсирующей жилкой. Он погладил ее губами, куснул милый изгиб. Почти беззвучный стон Анджи вибрировал у его губ. И это ощущение ему тоже понравилось.
Он нашел крошечную родинку во впадине у правого плеча и коснулся ее языком. Анджи затрепетала. И он тоже.
Ее набухшие груди с твердыми сосками блестели в утреннем свете. Он полюбовался ими и поцеловал, наслаждаясь тем, что розовые бугорки еще сильнее твердеют от одного лишь взгляда. Она застонала от нетерпения и выгнулась.
Он впился губами в ее рот, будто желая втянуть ее всю в себя. Она задрожала и вскрикнула, беспокойно двигая длинными нежными ногами под его более сильными и грубыми. Он прижал коленом ее бедра, удерживая, пока ласкал ее. Пальцы Анджи вцепились в его волосы, еще обостряя чувства. Но он обуздал готовую пуститься в галоп страсть, чтобы дать ей испытать все удовольствия, которые он умел доставить. Впервые в своей пустой, лишенной любви жизни он более заботился об удовольствиях женщины, чем о своих собственных; и эта забота давала ему большее наслаждение, чем все, что приходилось испытывать прежде.
– Пожалуйста, Рис. О, пожалуйста!
Неужели она желает так же сильно, как он? Неужели она так же сильно желает почувствовать его в себе, как он – быть там? Он пошарил пальцами в ящике ночного столика и нашел один из квадратных пакетиков, которые долго лежали там без дела. Не было нужды спрашивать, нужно ли ей беречься. Он прекрасно знал, что Анджи так же давно не занималась любовью, как он.
Мгновение спустя он потянулся и нашел ее губы, входя меж бедер. Потом помедлил, помня о том, какая она маленькая и какой силой налит он. Его пальцы изучали горячее, влажное, лишающее его рассудка. Она рванулась навстречу руке в жажде удовлетворения.
– Ну же, Рис. Ну!
Хриплое требование лишило его остатков сдержанности. Он вошел в нее, заполняя всю, до самого предела. Только тогда он замер, до темноты в глазах желая, чтобы можно было остановить время и растянуть это мгновение до бесконечности. Мягкие сильные руки тесно прижали его, и впервые в жизни он нашел место, которое показалось родным.
Но с природой не поспоришь. Древний ритм овладел им, увлекая к неизбежному завершению. Он боролся, скрипя зубами в усилии отодвинуть кульминацию, которая будет означать конец такой долгожданной близости. Но вот Анджи напряглась под ним, выкрикнув его имя, ее тело содрогнулось, и Рис понял, что предел достигнут. В его хриплом крике было столько же протеста, сколько восторга, когда тело изогнулось в сотрясающем землю оргазме.
Он зарылся лицом в ее шею и постарался вообразить, что их тела никогда уже не разлучатся.
Она не пыталась убедить себя, что поступила разумно, отдавшись Рису. Но и не сожалела – можно ли сожалеть об этом?
Неохотно пошевелившись, она мягко уперлась во влажные плечи.
– Мне трудно дышать, – с сожалением сказала она.
Бормоча извинения, он скатился с нее и притянул ее к себе.
– Легче?
Она кивнула в его плечо.
– Угу.
– Ты жалеешь?
– Нет.
Она почувствовала, как успокоенно расслабились мышцы под ее щекой.
– Хорошо.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Глаза встретились. С чего она взяла, что теперь легче будет читать в его глазах? Его мысли оставались скрытыми.
– Меня все беспокоит, что я занималась любовью с боссом, – искренне поделилась она. – Нехорошая ситуация.
Он нахмурился.
– То, что сейчас случилось, – не интрижка босса с подчиненной, – ровным голосом сказал он. – Это было что-то… что-то, чему ни ты, ни я не могли противиться, – объяснил он, с непривычки с трудом подыскивая слова.
Опершись на локоть, она поцеловала складку между его темных бровей.
– Знаешь, когда ты хмуришься, у тебя на лбу появляется маленькое перевернутое V, – шаловливо сказала она, наслаждаясь свободой прикасаться к нему. Как долго ей этого хотелось!
Он поймал ее руку и поцеловал, потом повернул, будто изучая.
– О чем ты думаешь? – тихо спросила она, заинтригованная выражением его лица.
– Такая маленькая ручка, – пробормотал он, обхватив ее ладонь своей. – Ты такая маленькая. И такая чертовски юная. И все же у тебя хватило сил поставить меня на колени. Интересно, ты знаешь об этом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52