Как нам не хочется признавать, что зеркало отразило не столько возраст кожного покрова, сколько все следы наших переживаний, настроений, результатов мыслительной деятельности, физических страданий и даже лишнюю рюмку спиртного. Но по сравнению с моей попыткой вглядеться в себя прошлой ночью Зазеркалье было настроено снисходительно и отразило мою мордочку достаточно благосклонно.
На меня смотрела (даже сейчас, после вчерашних нервов и слез) хорошенькая «рыженькая лисичка» с лукавыми глазками, черненькими бровками и аленькими губками. Ну все, кажется, для счастья есть. «И куда только они смотрят?» – задумалась я, и мой взгляд непроизвольно стал смещаться с лица куда-то ниже. Ниже. Еще ниже… Эх, мужчины! Куда бы вы ни смотрели – чего уж Всевышнего гневить? – везде округлостей всяких хватает. Хотя… Если бы Он, то есть Всевышний, моего мнения спросил, когда меня создавал, я бы, конечно, ВСЕ не так сделала! Тут – поуже, ясное дело. Здесь – подлиннее, чтобы такая линия плааав-ная… А тут? Ну что за безобразие? Отрезать, отрезать! Побольше!.. Я принялась нещадно оттягивать свои бока в районе талии, сокрушаясь, что у них там, на небесах, похоже, к результатам конкурсов красоты никто не прислушивается…
Радостно тренькнул дверной звонок.
Ой, уже двенадцать! Пора открывать «Салон красоты».
…А что? Когда хочется все бросить и уехать куда глаза глядят, по-моему, самое время взяться за что-то важное и привести это в порядок… Если хочешь улучшить свою жизнь, почему бы не улучшить для начала свою внешность, вдруг тоже пригодится?
Стоило мне только приоткрыть дверь, как я перестала принадлежать себе. Изображая непринужденность, с веселым щебетом в прихожую влетела стайка моих подруг. Картину происходящего можно было назвать «Поддержим подругу всеми своими слабыми женскими силами!».
Иришка, со сверкающей всеми цветами радуги французской помадой на губах поверх обворожительной голливудской улыбки, пряча жгуче-карие глазищи под чуть затемненными очками, кинулась обниматься и все приговаривала, что я «ну просто никогда еще так отлично не выглядела!».
Танюха, размахивая перед моим носом вместо нашатыря бутылкой какого-то заморского вина, тыкала в меня букетиком незрелых розочек, то ли проверяя на прочность, то ли призывая почувствовать аромат весны, которая обязательно наступит… месяцев через пять.
Скромная Инночка, хрупкая веснушчатая девочка-длинноножка, наш добровольный и по-дружески почти бесплатный массажист-косметолог, в это время уже доставала из огромного шуршащего пакета тюбики и баночки с волшебными жидкостями и сказочными кремиками, не переставая бормотать рекламные заклинания, смыслом которых было то, что она обязательно сейчас сделает из меня «конфетку».
Настоящие подруги! Как тщательно они приготовились выводить меня из состояния депрессии, как яростно бросились спасать всеми возможными средствами!
…В дверном проеме появилась сонная, всклокоченная Анютка в маминой ночной рубашке 56-го размера. Еле передвигая ногами, вся увешанная сумками и пакетами со снедью и напитками, она на автопилоте проползла мимо по коридору в сторону кухни.
Ну кто ж из моего окружения не знает Анютку и ее самообладание?.. Никакие стихийные бедствия не могли вывести эту сотрудницу МВД из равновесия, поэтому девчонки, направляясь ко мне, сначала завалились к ней, подняли ее с кровати и притащили ко мне для усиления своей целительной мощи.
Только усиление из моей милиционерши в это утро было никакое. Полночи она исполняла свой служебный долг, помогая мне в мельчайших подробностях восстанавливать картину ограбления (правда, в милицию идти отговорила). А оставшееся время до рассвета Анюткин укрепляла мою пошатнувшуюся уверенность в себе, так как теперь я искренне считала, что не способна вызвать у мужчин никаких серьезных намерений, кроме желания ограбить. И так подружка моя до-укрепляла меня, что ее внешний вид стал давать еще больше оснований для сочувствия, чем мой собственный.
Но… Как бы ни выглядела в то утро бедная Анютка, все-таки официально «объектом» была я, о чем мне постоянно напоминали заботливые вздохи и приветливые поглаживания милых подружек. Я незаметно вошла в роль, разжалобилась от сочувствия к самой себе и… прослезилась.
– Тих-тих-тихо! У нас тут платоооочек где-то был! Щааас мы!.. – тоном профессиональной нянечки заголосила Иринка, принимая из Танюхиных рук новенький, видно, специально купленный для этого случая, розовенький носовой платок со счастливым рисуночком.
– Нееее!.. – принялась брыкаться я, отступая в комнату и на ходу рукой размазывая слезы по лицу. Надо же совесть-то все-таки иметь!
– Все будет хорошо, девчонки! Все будет!
Лишь через полчаса возбуждение стало спадать. Сидя узким кружочком вокруг кухонного стола, все наконец начали успокаиваться. Чтобы быстрее прийти к единому мнению, что от перенесенных душевных ран я не обязана умирать немедленно, мы, во-первых, прикончили бутылочку сладенького винца, во-вторых, распотрошили целую пачку ментоловых сигарет, а в-третьих, опустошили холодильник. Более мелкие преступления, такие как «выкрикивание феминистских тостов под бурные аплодисменты собравшихся» или «словесные обвинения сильной половины человечества в душевной и физической слабости», конечно, не в счет.
Наконец страсти улеглись, и мы приступили к главному. Процесс массового превращения золушек в прЫнцесс пошел без сучка и задоринки…
Танюха склонила накрытую полотенцем голову над кастрюлей с отварной картошкой. Нет, не подумайте, что она лечила насморк;
1 2 3 4 5 6 7 8 9