Хочется настоящего интереса в жизни.
– Любви, что ли? Это не такое уж плохое слово, Коул, – поддразнивающим тоном уточнил Трент.
– Тебе легко говорить. Ты влюблен.
– И ты влюбись, это несложно. Просто прислушивайся к голосу сердца, а не разума.
– Угу, – произнес Коул, вновь обращая взор на незнакомку с рыжими волосами, беседующую с Уэйном. – Может быть, так и сделаю.
– Меня шантажируют, – трагическим шепотом заявил Уэйн, сидя за столиком напротив Миранды. Девушке потребовалось приложить немало усилий, чтобы сохранить невозмутимость.
– Я знаю, – прошептала она в ответ с не менее драматической интонацией. – Вы говорили мне об этом по телефону.
– А, ну да. – Нездоровый румянец на лице Уэйна приобрел пунцовый оттенок.
– Что-нибудь еще расскажете или я должна строить догадки? – В голосе Миранды слышались саркастические нотки, она не смогла удержаться: Уэйн будто специально напрашивался на колкость.
– Надо же какой острый у нашей куколки язычок, – прищурившись, парировал Лэмберт.
Миранда не знала, что ей делать, засмеяться или плюнуть ему в морду. Отказавшись от того и другого, она решила сразу расставить все точки над «i».
– Послушай, Уэйн, «куколки», как ты выражаешься, торчат в длиннющей очереди на улице, ожидая, когда им позволят испытать на себе твои чары. Можешь забавляться с ними сколько душе угодно. Я же не из их числа и пришла сюда не для того, чтобы выслушивать твои отзывы о моей фигуре или языке. Я здесь для того, чтобы избавить тебя от неприятностей. Если, конечно, они у тебя есть.
– Есть, да еще какие, черт побери. – Из кармана красного пиджака, скроенного на манер ковбойских курток, Лэмберт вытащил пакет из плотной желтовато-коричневой бумаги и вручил его Миранде. В верхнем правом углу стояла фамилия Уэйна, написанная от руки печатными буквами. Лэмберт, конечно же, не надевал перчаток, когда вскрывал пакет и вертел его в руках, так что скорей всего даже те отпечатки, что там были, наверняка уже затерты, резонно рассудила Миранда. Однако сама она действовала очень аккуратно и вытянула из пакета содержимое кончиками пальцев. Сверху лежало коротенькое послание, отпечатанное на компьютере.
Если не выполнишь требования, которые будут изложены в следующем письме, твоя жена получит копии вложенных в конверт снимков. А если сочтешь, что фотографии недостаточно компрометирующие, скоро получишь видеокассету.
Не угроза, а сплошная реклама, подумала Миранда. Очевидно, на лице ее мелькнула ироничная усмешка, потому что Уэйн вдруг обиженным тоном резко спросил:
– Что? Что тут забавного?
Оставив без внимания его вопрос – она уже почти приучила себя не реагировать на Лэмберта, – Миранда аккуратно отложила записку в сторону, взяла фотографии и тут же почувствовала, что краснеет от смущения. На пяти снимках, отпечатанных на глянцевой бумаге, были запечатлены весьма откровенные сцены с участием Уэйна и некой молодой особы, заснятые фотокамерой в разных экзотических, по мнению Миранды, позах и явно в помещении «Электрик блюз». Оба почти везде – на стойке бара, на эстраде, на столе – обнаженные; при этом в любовных играх в ход шли веревки, кнуты и прочие снасти, которым Миранда даже не знала названия.
Интересно, хмыкнула про себя девушка, что бы сказали гости клуба, узнав, что происходит на тех столах и стойках, куда они ставят бокалы и кладут локти.
Тяжело вздохнув, Миранда положила фотографии на стол. Лэмберт мгновенно накрыл их пакетом.
– Кто она, Уэйн?
Публика в зале вдруг восторженно взревела, и девушка получила ответ на свой вопрос: на сцене появились Коул Тейлор и «Бейби блюз». Любовницей Лэмберта оказалась участница группы. На вид ей было лет тридцать, фигура, как у восемнадцатилетней девушки, но лицо тянуло на все сорок. На нем лежал отпечаток тяжелой, изнурительной борьбы за жизнь, и это старило его гораздо сильнее, чем морщины. Оливковая кожа туго обтягивала широкие скулы, над которыми прятались глубоко посаженные темные глаза. Разглядывая фигуру женщины в плотно облегающем комбинезоне из синей кожи, Миранда вспомнила фотографии и пришла к выводу, что тело у любовницы Уэйна столь же закаленное и неприятно-жесткое, как лицо. Во всем ее облике, в каждом движении было что-то змеиное. Она источала холодную чувственность.
– Ее зовут Сейбл Диамонте, – благоговейно произнес Уэйн. – Мы познакомились два месяца назад, когда Коул вошел со мной в долю и привел сюда свою группу. Классная телка…
Вульгарные выражения Лэмберта неприятно резали слух, но Миранда старалась не подать вида, что испытывает неловкость. Такому извращенцу только дай повод – уж он поиздевается!
– Значит, вы вступили в любовную связь сразу же, как познакомились?
– Дня через два. И до сих пор не можем обходиться друг без друга.
– Вы часто встречаетесь?
– Бежим, как только одному из нас приспичит. Ха!
– Ну и как часто это происходит? Раз в неделю? Ежедневно?
– Иногда по два раза в день, – ответил Лэмберт с хвастливой ухмылкой. У Миранды было такое ощущение, будто она попала в мужскую раздевалку какого-нибудь оздоровительно центра. По коже побежали мурашки.
– А эти когда были сделаны? – Девушка показала на фотографии, спрятанные под конвертом.
– Откуда мне знать? Не я же снимал. – Уэйн помолчал. – Впрочем, один случай помню – где мы у стены. Она разодрала на мне рубашку. Это было… э… в прошлую среду. После обеда.
Заиграли гитары, положив конец их беседе. Миранда вздохнула с облегчением. Наконец-то у нее появилась возможность обдумать услышанное. Сейбл Диамонте. Почему она встречается с Уэйном?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124