– А что, мне нравится. Есть что-то в этом словосочетании. – Он воткнул в свою рыбу пластмассовую вилку, и та переломилась пополам.
Я засмеялась.
– Спасибо, – кивнул он. Сунув руку в контейнер, Шон Райан отломил кусочек рыбы и отправил его в рот. – Между прочим, так гораздо вкуснее.
Я отбросила свою вилку и тоже взяла кусок рыбы рукой.
– Вы правы, – согласилась я.
– С этого надо было начинать, – сказал Шон Райан. – Впрочем, это не важно. Давайте потолкуем о собаке. Мне кажется, что в первую очередь вам стоит просмотреть законы, касающиеся потерянных и найденных домашних животных.
Прешес доела свои консервы и принялась играть водорослями, выброшенными из воды.
– А я думаю, что прежде всего мне нужно замаскировать ее.
– О'кей, – не стал спорить Шон Райан. – И как мы могли бы это сделать?
Я съела еще один кусочек рыбы и закрыла пенопластовый контейнер.
– Пойдемте, – сказала я. – Мы сможем завершить это дело в «Салоне де Паоло».
Шон Райан тут же включил компьютер, чтобы заглянуть в Интернет, а я принялась готовить защищающую волосы перманентную крем-краску «Аведа», представляющую полный спектр оттенков. Самый темный оттенок, уровня 1, имел иссиня-черный цвет, который я называла «угольно-черным». Очень многие пожилые женщины выбирали именно такой цвет краски, надеясь вернуть волосам ту яркость, которая была у них в молодости. При этом они не желали замечать, что оттенок получался настолько грубым, что начисто скрывал естественный цвет волос и привлекал внимание к каждой морщинке на лице. Чем старше женщина, тем более светлую краску для волос ей следует выбирать.
Но для собаки уровень 1 – это то, что надо, более того, именно эта краска на 97 % состоит из натуральных компонентов и к тому же является щадящей, если учесть, что она не смывается. Правда, меня немного смущало, что я собираюсь красить шерстку Прешес вскоре после того, как высветлила ей прядки, но суровые времена требуют суровых мер.
Завинтив крышечку флакона-аппликатора для нанесения краски, я принялась трясти его. Мне нравилось заходить в салон после закрытия. Это напоминало мне те времена, когда мы были маленькими детьми. Мы вертелись вокруг отца, а мама тем временем готовила воскресный обед. Отцу приходилось прерывать работу. Он выуживал откуда-то корзинки, до краев наполненные розовыми папильотками и серебряными заколками для волос, и мы с Анджелой и Марио принимались играть с нашими куклами.
Для начала мы мыли им волосы в раковинах. У меня была кукла Тресси с длинными волосами. У нее был крохотный ключик, пристегнутый к белому поясу на ее тонкой талии. Надо было вставить ключик в отверстие у нее на спине, весьма напоминающей спину одной из героинь фильма «Степфордские жены», и, помцю, я все беспокоилась, не причиняет ли это ей боли. Стоило повернуть ключик, как волосы Тресси становились короче, но каждый раз перед тем, как мыть Тресси, я нажимала на кнопочку у нее на животе, и ее волосы опять становились длинными, как и полагается.
У Анджелы была кукла Крикет, младшая сестра Тресси, – также, как Анджела была моей младшей сестрой. У Крикет тоже при желании росли волосы и тоже свешивался с пояса ключик. Марио начинал со своего Джи-Ай-Джо, куклы-солдата, но тот ему не нравился. Марио неустанно говорил об этом и в конце концов получил куклу Мэри Мейк-ап. Волосы у нее не росли, но лицо было сделано из воска, так что на него можно было с легкостью наносить косметику и стирать ее.
Марио носился с ней, как наседка с цыпленком, так что неудивительно, что траектория его жизни от Мэри Мейк-ап привела к профессиональной заботе о волосах и макияже. Мэри Мейкап и Тресси были примерно одного размера, и мы с Марио радовались, что можем меняться кукольной одеждой, так что у нас получался двойной гардероб для каждой куклы.
Помыв куклам головы, мы пристраивали на парикмахерские кресла коробки, чтобы усадить на них кукол и чтобы нам было удобно работать с ними. После этого' мы накручивали им волосы на самые маленькие бигуди, какие только могли отыскать. Мы учились делать вертикальные влажные кудряшки, увлажняя кукольные волосы собственной слюной и закалывая их серебряными заколками. Сушили волосы феном, проверяя время от времени, чтобы те не плавились…
– Вот, послушайте-ка, – прервал мои воспоминания Шон Райан. – Кажется, я что-то нашел. Это закон Массачусетса. «Общественная безопасность и порядок. Глава 34. Потерянные вещи и бродячие животные…»
– Ты слышала это, детка? – обратилась я к Прешес. – Он назвал тебя «животным». – Прешес наградила меня взглядом, в котором явно читалась гордость, а затем перепрыгнула на колени к Шону Райану.
– О'кей, тут говорится, что каждый человек, который берет себе бродячее животное, должен известить об этом с помощью почты или объявления в газете. Необходимо описать животное – его цвет, особые врожденные или приобретенные приметы. В противном случае он не получит возмещения всех расходов, которые могли понадобиться для…
– Вот что, продолжайте, пожалуйста, по-английски, – перебив Шона Райана, попросила я, не в силах воспринимать официальный язык.
– Ну хорошо, тогда подождите… – Мы ждали, пока Шон Райан прочтет весь закон. – Вообще-то это не совсем нам подходит. Это больше касается тех случаев, когда нашедший пожелает выставить животное на продажу в течение трех месяцев. Прежде чем получить деньги с владельца, он должен уведомить его о своих расходах.
– Но это же нелепо, – сказала я. – Как будто речь идет о каком-то скоте.
– Думаю, речь и идет о скоте, – сказал Шон Райан. – Хотя нет, вот тут что-то еще… Ага, тут написано, что на вопросы о потерянных и найденных домашних животных не так-то легко дать законный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74